Александр Подобед - Подвиг, 1983 № 23 [альманах]

Материалы подготовлены к публикации Виолеттой Орловой

Марина УСОВА

Родилась в Подмосковье. Будучи школьницей, комсомолкой, занималась следопытской работой, участвовала в III Всесоюзном слете следопытов в Ленинграде.

Окончила факультет журналистики Киевского госуниверситета имени Т. Г. Шевченко. Заведовала отделом военно-патриотического воспитания в республиканской молодежной газете Украины «Комсомольское знамя». В настоящее время — сотрудник «Рабочей газеты», органа ЦК КПУ.

В постановлениях ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы» и ЦК ВЛКСМ «О проведении Всесоюзной поисковой экспедиции комсомольцев и молодежи, пионеров и школьников „Летопись Великой Отечественной“» большая роль отводится военно-патриотическому воспитанию молодежи и участию в нем ветеранов.

Сегодня мы рассказываем о работе, которую проводит в этом направлении коммунист, кавалер орденов Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны и ордена Кутузова I степени генерал-лейтенант в отставке Ф. И. Шевченко.

Федору Ивановичу — 80. Но человек он удивительно молодой. И друзей у него молодых много.

Однажды вышел у нас с ним разговор о том, почему, столь почтенный человек, он любит общаться с молодежью. Федор Иванович лукаво улыбнулся. «Да ну их, стариков, — махнул рукой, — ворчат, а с вами я и сам молодею».

Федор Иванович рассуждает: «Я, знаете, как-то встретил такую мысль: кто не узнал науки добра, тому все другие знания только вред приносят. Абсолютно с этим согласен. Надо как можно раньше учить добру еще и потому, что, не зная добра, можно ли его защитить? Добрыми делами крепки и наша партия, и государство, и комсомол. Не зная добра, можно ли пойти за него на подвиг?

Больше всего я люблю общаться со школьниками. Это же самый добрый народ! Знаете, какая у меня переписка с детворой?»

Я попросила Федора Ивановича показать самые интересные письма. И вот передо мной толстая папка, в которой даже одну страничку упустить жалко — так все интересно.

В ней переписка Федора Ивановича с Наташей Тараненко, внучкой погибшего земляка и однополчанина, с комсомольцами Тубельцовской школы на Черкассщине, где он сам когда-то учился, и их комсоргом Ниной Стеценко, со школьниками из города Орехова Запорожской области. Привлекла необыкновенная искренность ребячьих писем Федору Ивановичу.

Знаю, помню по собственному опыту — такая искренность в отношениях с посторонним взрослым человеком сама не рождается. Захотелось понять ее истоки. И я стала читать и перечитывать письма…

Такой для начала простой вопрос: зачем ветеран идет к молодежи? Не правда ли, ответ на него у каждого готов: конечно же, затем, чтобы поделиться пережитым, чтобы оживить для подрастающего поколения страницы истории…

Но, знаете, приходилось мне бывать и на таких встречах, когда интересные люди рассказывали интересные вещи, но не покидало чувство, что делают они это для себя. Ребята слушали. Но, запоминая эпизоды, о которых им рассказывали, не запоминали самих рассказчиков. Я часто думала — почему? Поняла это теперь.

«Уважаемый Федор Иванович!

Мы, пионеры 6-го „Б“ класса ореховской восьмилетней школы № 4, обращаемся к Вам с большой просьбой. Недавно нашему отряду было присвоено имя почетного гражданина города Орехова, героя гражданской войны Авсюкевича Василия Дмитриевича. У нас в гостях побывала его жена Гоарик Сергеевна. От нее мы узнали, что Вы воевали вместе с Василием Дмитриевичем, помните о нем. Поделитесь, пожалуйста, если можете, и с нами своими воспоминаниями.

Пионеры отряда имени В. Д. Авсюкевича».

Федор Иванович рассказал ребятам об Авсюкевиче все, что знал: и какой он был комиссар, и какой товарищ, и каким был в бою, и какие стихи писал, и как через много лет вспоминал своих однополчан. Его письмо из многих страниц нельзя здесь привести полностью, но отрывок я все же приведу, чтобы дать представление о тоне его, о самой манере Федора Ивановича рассказывать неторопливо, с подробностями, с ясно видимым собственным отношением к человеку.

«…Весна 1919 года. 2-е Черкасские пехотные командные курсы. Комиссар Авсюкевич. С первых же дней нашего знакомства мы, курсанты, прониклись уважением к этому человеку. Нас восхищали его исключительная точность, аккуратность. Он обдумывал каждый свой шаг, каждый поступок. Умел находить порой неожиданные формы влияния на людей, но всегда очень действенные.

Помнится такой эпизод. Владимир Тупицын строил роту во дворе для следования в поле на тактические занятия. Рота в строевом отношении была еще недостаточно сплочена. (Причиной этому было то, что в ее ряды только что влилось молодое пополнение.) Это увидел из окна своего кабинета комиссар Авсюкевич. Через несколько минут он в курсантском обмундировании и с винтовкой в руке вышел из здания, подошел к Тупицыну и по всем правилам строевого устава попросил разрешения встать в строй. Командир роты несколько растерялся. Но быстро нашелся и четко скомандовал: „Становитесь на правый фланг!“ Комиссар занял указанное ему место. Наступила тишина. Затем последовала команда командира, и строй двинулся. Комиссар Авсюкевич с винтовкой на плече дал ножку. Командиры взводов скомандовали: „Тверже шаг!“ И курсанты, равняясь на комиссара, так дружно выполнили ее, что и сами удивились своему умению.

На малом привале, за городом, мы окружили комиссара и спрашивали о причине появления его в строю. Как ни в чем не бывало он сказал, что решил проверить строевую подготовку курсов.

— Ну и как находите? — допытывались мы.

— Так себе. Удовлетворительно, — ответил Василий Дмитриевич. — А в строю ведете себя плохо. Строй — святое место. Строиться надо быстро и бесшумно. Никаких разговоров быть не должно. Вне строя вы все — каждый сам по себе, а в строю должны быть — как один.

— И долго вы нас обучать будете? — не унимались курсанты.

— А это насколько у нас найдется умения и способностей продолжать эту нетрудную, но важную часть обучения, — сказал Авсюкевич.

Он тренировал нас дня четыре. Но потом нам стало совестно, и курсанты отправили к комиссару делегацию во главе с коммунистом Степучовым. Явились мы к комиссару и изложили просьбу — заниматься своими делами и не ходить с нами в строю. Василий Дмитриевич оглядел нас, выразил удовлетворение нашим внешним видом, после чего сказал, что занятия совместные, видно, пошли курсантам на пользу, что в роте заметно улучшилась дисциплина.

— У вас ко мне еще что-нибудь? — спросил комиссар.