Александр Подобед - Подвиг, 1983 № 23 [альманах]

— Нормально, — ответил тот.

— Ну коль нормально, то поручим ему что-нибудь потруднее, — сказал комиссар. — Парень молодой, выдержит.

Через ночь «Загвоздика» послали на охрану партизанской тропы вдалеке от лагеря — у выхода из леса. А в старшие определили Павла Губаря. С ним «Загвоздик» почувствовал себя вольнее, нежели с замкнутым и суровым Олешкевичем. Павел на «Загвоздика» исподлобья не глядел. А когда оба залегли в низком, густо разросшемся ельнике, окаймлявшем лесную опушку, Губарь предложил сторожить тропу поочередно.

— Как это? — не понял «Загвоздик».

— А очень просто. Пока ты ведешь наблюдение, я дремлю. А через пару часов меняемся. Ну как? Согласен?

— Ладно ли это будет? — засомневался «Загвоздик». — А вдруг проверка? Что тогда?

— А ничего. На то ты и в секрете, чтобы ты все и всех видел, а тебя никто. Разумеешь? А, во-вторых, если кто и нагрянет, глаза открыть всегда успеешь. Самое главное, чтобы ты сам не уснул. Тогда нам хана. Крышка, брат.

— Ну ладно, — согласился «Загвоздик». — Пусть будет по-твоему.

— Добре. Так ты, Тереха, первым и дрыхни. Смотри только, не храпи. Ночью все за версту слышно.

Два часа, минуту в минуту, бодрствовал Губарь, всматриваясь в ночную темень. Потом растолкал дремавшего «Загвоздика» и, наказав ему глядеть в оба, растянулся под низко нависшими еловыми ветвями. Его дыхание стало ровным и редким, как у крепко заснувшего человека. И «Загвоздик», даже если бы придвинулся к Павлу вплотную, навряд ли заподозрил бы его в притворстве.

Павел же, бесспорно, обладал артистическими данными. Он не переигрывал, спящего изображал вполне натурально. Но слух его был чуток, улавливал каждый шелест. И задумай «Загвоздик» что-либо сотворить — Губарь бы засек это.

Но «Загвоздик» ничего не сотворил и той относительной свободой в действиях, что предоставил ему не слишком дисциплинированный напарник, даже не попытался воспользоваться. Так потом Павел и доложил заместителю командира отряда по разведке.

— Видно, очень уж хитер этот бандюга, — заключил свой доклад Губарь. — Ничем себя не выдал. Даже меньше разговаривать стал, вся его бойкость пропала. Натянут пока он.

— А ты думал, что он уже с первого раза выкажет себя? Разве и он тебя не проверяет? Короче говоря, продолжай действовать как обусловлено. Главное, держись с ним естественно и во сне не забывай, что это твой жестокий враг, от которого можно ждать чего угодно.

Через неделю «Загвоздика» назначили на охрану лагеря в паре с «Совой», Иваном Рубцовым. Лишь на вторую неделю в старшие ему опять дали Губаря. Павел встретил его уже как человека свойского. Обрадовался, по плечу хлопнул. Ну а порядок службы в секрете установил прежний: один начеку, другой в дремоте. Попеременно. И так до прибытия смены.

А докладывать начальнику разведки Губарю опять было нечего.

— Может, следует придумать что-то другое? — предложил Павел. — Послать, скажем, «Загвоздика» в деревню вроде бы как на разведку.

— Рано еще. Он не поверит такому скорому доверию с нашей стороны. Это может даже насторожить его. Лучше продублируем еще раз, другой. Только попробуй ему дать еще больше простора. Предложи ему, скажем, подежурить за тебя…

И Павел придумал. «Простор» «Загвоздику» предоставил самый широкий. Только они снова залегли в секрет на всю ночь, как Губарь зашептал:

— Ты, Тереха, вижу я, свой парень, друга не выдашь. Потому прошу тебя — выручи!

— А чем?

— Давай-ка эту ночь пополам поделим. Двух часов-то мне не хватит. Я, понимаешь, хочу к одной девахе спикировать. Отсюда недалечко. Но пока дойду до хаты, пока обратно вернусь — не уложусь я… Так ведь и у нее побыть надо хоть сколь-нибудь. В общем, раньше двух не вернусь. Зато как вернусь — будешь дрыхнуть до утра? Лады?

— Лады-то лады, да только что я скажу, если проверка нагрянет?

— За это не ручаюсь. Нагрянуть могут. Такое бывало. Тогда трибунала не миновать… Рискну. Была не была. Главное, чтобы ты был человеком, никому не проболтайся. А то комиссар и без того ко мне цепляется. Говорит, боец ты храбрый, но дисциплину не уважаешь. А чего ее уважать-то? Я уж лучше себя буду уважать. Хоть и война, а годы свои молодые терять мне охоты нет.

Пообещав еще «Загвоздику» трофейный пистолет, Павел уговорил-таки его скоротать полночи в одиночестве. Неведомо было Терентию, что в этом же ельнике затаились партизаны. Они были начеку, от них не укрылось ни одно движение «Загвоздика».

Как только силуэт Губаря скрылся за ближайшими кустами, «Загвоздик» из своего укрытия поднялся и шагнул в темень ночи.

— Желторотик, меня провести вздумал. Не таких асов в Париже на тот свет пускали, — скрипя зубами, шипел «Загвоздик».

К дому своей «девахи» Губарь подошел минутой раньше, а в семи-восьми метрах, за углом хлева замер «Загвоздик».

Что же будет дальше?

Дверь на условный стук открыла молодая женщина. «Загвоздик» это определил по голосу.

Задерживаться смысла не имело, и «Загвоздик» засек время и пустился в обратный путь.

Возвратился Павел от «девахи», как и обещал, ко времени. Размягченный, ободренный, прошептал, дыша сивушным перегаром:

— Ну и деваха попалась, скажу я тебе, Тереха! Пламень! Кабы не война, ей-ей женился бы. Первача хочешь? Это она для тебя дала. Гляди — целую флягу нацедила.

— Спасибо, на службе не пью, а в детстве мама возбраняла, — разминая ноги, ответил «Загвоздик» и потянулся к часам.

— Делу учила твоя мама. Ну да ладно, после выпьем. И чесночком закусим. Тогда никто не догадается.

К полудню в штабной землянке собралось командование. Зам по разведке доложил: трижды «Загвоздику» предоставлялась свобода действий, но он воспользовался этой возможностью только сегодня. Проверил, куда уходил Губарь. Наблюдение провел в высшей степени конспиративно.

— Вот-вот должны последовать и другие действия, должен же он хозяевам дать знать о себе, — сказал командир. — Может, у него есть связные в отряде, кроме двух дружков?

— Пока не выявлены, проверяем, — сказал зам по разведке, — «Загвоздик» активен, много общается. Анализируя его поведение, можно отмечать порою излишнюю скромность, а порою некую браваду. То ли он чего-то ждет, то ли заметил что-то у нас.

— А как те двое?

— Нормально. Ничего подозрительного, ведут себя вполне сносно.

— Так что же будем делать? Очевидно, надо подумать, каким путем активизировать его действия?

— Пусть Губарь повторит свой «визит» к подружке, — сказал начальник штаба. — Да пусть еще ненароком выболтает «Загвоздику» что-нибудь. Ну, к примеру, что нам надо пополнить боеприпасы и командование готовит налет на Восинский гарнизон.

— Собственно говоря, тут уже не болтовня, а предательством попахивает. Мы ведь в действительности заканчиваем разработку плана налета на этот гарнизон, — констатировал заместитель командира отряда по разведке. — Но в этом плане мы предусмотрели возможные вариации, в том числе и участие в нем «Загвоздика». Вся суть операции «Лес-два» будет сводиться к широкой дезинформации противника. Если, конечно, «Загвоздик» к тому времени наладит связь с Шульце. План командиром утвержден. Детали будут корректироваться в ходе операции.