Петр Беляков - Самые трудные дни [Сборник]

2. 179-й усиленный саперный батальон овладевает цехом № 4 и пробивается к Волге…» [1] Гельмут Вельц. Солдаты, которых предали. М., изд-во «Мысль», 1965, стр. 70.

Эти два приказа, отданные почти одновременно, наиболее точно отражают главные усилия воюющих сторон в то время. Из них становится совершенно ясно, с чем связана напряженность боев того периода в Сталинграде.

Борьба за мартеновский цех длилась несколько недель, а за завод и внутри его — больше двух месяцев. Было бы неправильно говорить, что противник не знал, что такое штурмовые группы и отряды. Капитан Вельц утверждает, что в боях за завод «Красный Октябрь» его батальон действовал штурмовыми группами, но неудачно.

Вельц пишет:

«Собрал своих командиров и объясняю им свой план. Брошу четыре сильные ударные группы по 30–40 человек в каждой… Врываться в цех не через ворота или окна. Нужно подорвать целый угол цеха. Через образовавшуюся брешь ворвутся первые штурмовые группы. Рядом с командирами штурмовых групп передовые артнаблюдатели. Вооружение штурмовых групп: автоматы, огнеметы, ручные гранаты, сосредоточенные заряды и подрывные шашки, дымовые свечи… Отбитая территория немедленно занимается и обеспечивается идущими во втором эшелоне подразделениями…» [2] Гельмут Вельц. Солдаты, которых предали. М., изд-во «Мысль», 1965, стр. 69.

Когда я читал эти строки в книге Вельца, невольно подумал, не взял ли он это из описаний о действиях и вооружении наших штурмовых групп. Но потом, внимательно разобравшись, нашел не только общее, но и существенную разницу. У немцев при действиях штурмовых групп не упоминается о строительстве подземных и траншейных ходов к объектам штурма. Согласно их тактике действий за штурмовыми группами идут вторые эшелоны, как в полевом бою, а не группы закрепления, как у нас. Есть и другие различия в использовании оружия и методов ближнего боя. И все же следует признать, что в действиях наших и их штурмовых групп есть сходство. Оно и не может не быть, так как бои протекали в одних условиях, на той же местности, при одном и том же климате.

Итак, гитлеровцы бросают свои последние силы, чтобы захватить завод «Красный Октябрь». В их понятии он означает последний опорный пункт Сталинграда. Мы же стремились в это же самое время очистить всю территорию завода «Красный Октябрь».

Когда противники наступают одновременно друг против друга, то по теории военного искусства это называется встречным боем. Обычно он происходит на большом пространстве, с широким использованием таких видов маневра, как обход и охват флангов и выход в тыл. В данном случае встречный бой городского типа ограничился частью территории одного завода. Как он происходил? Об этом капитан Вельц пишет следующее:

«Уже стало светло, неуютно. Кажется, орудийные расчеты русских уже позавтракали: нам то и дело приходится бросаться на землю, воздух полон пепла… Бросок — и насыпь уже позади. Через перекопанные дороги и куски железной кровли, через облака огня и пыли бегу дальше… Добежал! Стена, под которой я залег, довольно толстая… От лестничной клетки остался только железный каркас… Рассредоточиваемся и осматриваем местность… Всего метрах в пятидесяти от нас цех № 4. Огромное мрачное здание… длиной свыше ста метров… Это сердцевина всего завода, над которым возвышаются высокие трубы… Обращаюсь к фельдфебелю Фетцеру, прижавшемуся рядом со мной к стене:

— Взорвите вон тот угол цеха, справа! Возьмите 150 килограммов взрывчатки. Взвод должен подойти сегодня ночью, а утром взрыв послужит сигналом для начала атаки.

Даю указания остальным, показываю исходные рубежи атаки» [3] Гельмут Вельц. Солдаты, которых предали. М., изд-во «Мысль», 1965, стр. 74–75. .

Это был план наступления гитлеровцев. Конечно, они могли бы наделать нам очень много хлопот. Захватив основные цехи завода «Красный Октябрь», они стали бы обстреливать все наши переправы через Волгу и даже пристани на правом берегу, которые играли у нас роль временных складов. Этому замыслу противника помешала наша разведка, которая бдительно следила за всеми участками как вблизи, так и в глубине боевых порядков противника. За несколько дней до наступления гитлеровцев мы имели пленных, захваченных на этом участке, а их данные о готовившемся наступлении были подтверждены наблюдением. Поэтому приказ об уплотнении боевых порядков на заводе и в его цехах не был случайным, а преднамеренным и целеустремленным.

Далее Вельц сообщает:

«Поступает последний „Мартин“ — донесение о занятии исходных позиций. Смотрю на часы: 02.55. Все готово. Ударные группы уже заняли исходные рубежи для атаки. В минных заграждениях перед цехом № 4 проделаны проходы… батальон хорватов готов немедленно выступить во втором эшелоне… Пора выходить… Еще совсем темно… Я пришел как раз вовремя. Сзади раздаются залпы наших орудий… Попадания видны хорошо, так как уже занялся рассвет… И вдруг разрыв прямо перед нами. Слева еще один, за ним другой. Цех, заводской двор и дымовые трубы — все исчезает в черном тумане.

— Артнаблюдателя ко мне! Черт побери, с ума они спятили? Недолеты!..

Но что это? Там, на востоке, за Волгой вспыхивают молнии орудийных залпов… Но это же бьет чужая артиллерия! Разве это возможно? Так быстро не в состоянии ответить ни один артиллерист в мире… Значит, потери еще до начала атаки» [4] Гельмут Вельц. Солдаты, которых предали. М., изд-во «Мысль», 1965, стр. 75–77. .

Вот тут произошло то, чего немцы не ожидали. Зная о наступлении противника, командир дивизии Степан Савельевич Гурьев, находясь на правом берегу Волги в 300 метрах от мартеновского цеха, не только уплотнил боевые порядки на заводе, но и подготовил артиллерию дать в любую минуту и даже секунду огонь по заранее пристрелянному месту, перед цехом № 4.

«Но наша артиллерия, — продолжает Вельц, — уже переносит огневой вал дальше. Вперед! Фельдфебель Фетцер легко, словно тело его стало невесомым, выпрыгивает из лощины и крадется к силуэту здания, вырисовывающегося перед ним в полутьме. Теперь дело за ним… [5] Ему было приказано заложить большой заряд под стену цеха № 2 ( Прим. ред .).

Фетцер возвращается…

— Горит, — восклицает он и валится на землю. Ослепительная яркая вспышка! Стена цеха медленно валится… Нас окутывает густой туман, серый и черный… В этом дыму, преодолевая заграждения, устремляются штурмовые группы. Когда стена дыма рассеивается, я вижу, что весь правый угол цеха обрушился. Через десятиметровую брешь карабкаюсь по только что образовавшимся кучам камня, в цех врываются саперы… Мне видно, что левее в цех уже пробивается и вторая штурмовая группа, что наступление на открытой местности развивается успешно… Теперь вперед выдвигаются группы боевого охранения. И все-таки меня вдруг охватывает какой-то отчаянный страх… вскакиваю в зияющую перед собой дыру и карабкаюсь по груде щебня… Осматриваюсь из большой воронки… У обороняющегося здесь против того, кто врывается, заведомое преимущество… Солдат, которому приказываю продвигаться здесь, должен все время смотреть себе под ноги, иначе он, запутавшись в этом хаосе металла, повиснет между небом и землей, как рыба на крючке. Глубокие воронки и преграды заставляют солдат двигаться гуськом, по очереди балансировать на одной и той же балке. А русские пулеметчики уже пристреляли эти точки. Здесь концентрируется огонь их автоматчиков с чердака и из подвалов. За каждым выступом стены вторгшихся солдат поджидает красноармеец и точно бросает гранаты. Оборона хорошо подготовлена…