Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

Ехали на автобусе, топали пешком, затем разделились: Гоша с Лией отправились в театр искать Громова, а я — на поиски ресторана. Возвращаемся на конкурс ансамблей. Немного посмотрев выступления, девушки уезжают домой, а я с Гошей и Валеркой остаюсь на показательные выступления.

В 22 часа едем на такси к нашей гостинице. Я вынимаю Анну из постели, и мы тащим её вместе с Гошей к театру, надеясь застать там Громова. Однако, он уже ушёл, и мы идём к нему домой.

Его жена Надя, увидев нежданных гостей, уходит в ванную, а сам он стал снимать грим. Они оба изрядно устали, но, когда я объявил «рассказы о Франции» в исполнении Гоши, они согласились послушать. Попивая коньяк, все слушали Гошу, а мы с Аней даже пробовали танцевать. Надя справедливо запротестовала: соседи будут нервничать.

В 4 часа мы уходим в нашу гостиницу, и Гоша сразу ложится спать. Немного погодя, на цыпочках, чтобы не разбудить детей, я захожу к Анне «чего-нибудь попить». Неведомая сила, сдобренная хорошей порцией коньяка, влечёт меня к ней. Я тихо спланировал к ней в постель на скрипучую панцирную сетку. Аня не прогнала меня, но лишь предупредила о своем «нездоровье». Напряжение взаимного желания было таким, что нам ничего не могло помешать…

На следующий день в шесть утра я был в своей кровати. Позавтракав, идём с ребятами гулять по городу. Зашли с Гошей в ресторан гостиницы «Юбилейная» и выяснили, что свободные места вечером точно будут. Подошли с ним к стойке регистрации и спросили, нельзя ли снять «Люкс». Администраторша смерила нас взглядом и язвительно заметила:

— Вот поработаете ещё с 10 лет, тогда заслужите такой номер.

Мы ошарашенно переглянулись, усмехнулись и пошли прочь.

В зале ДК посмотрели танец в бит-ритмах в исполнении Люси, ученицы Людмилы и подучили самбу. Договорились все встретиться в ресторане в 18 часов.

Переодевшись, пришли в ресторан. Оркестра здесь не было, зато Гоша позабавил всех своими устными рассказами. Самый свежий из них был о том, как он «высокохудожественно» простоял перед партнершей целый танец… Нас начали выпроваживать из ресторана в 21:30, но мы взяли вещи из раздевалки и просидели за столом до 23 часов.

Гуляя по набережной Реки, встретили Мерилин, и она представила нам своего провожатого как сценографа Николаева из драмтеатра. Они проводили нас до остановки, и в ожидании автобуса мы долго смеялись, вспоминая забавные случаи из нашей бродяжьей жизни.

В 23:30 все уже спали в своих номерах, кроме меня и Анны: наше сближение продолжалось с катастрофической неизбежностью…

Во вторник собираемся в дорогу. Поскольку наш рейс — в 13:30, идём с Гошей гулять, а заодно искать мою записную книжку. Доходим до дома Громова, но нам не открыли. Идём на рынок за цветами и набредаем на разливное пиво, после дегустации которого, мне заметно полегчало. В 12 часов за нами на автобусе заехала Людмила и отвезла всех в аэропорт. В ресторане организовали «отвальную», и веселились от мала до велика, несмотря на скорое расставание с нашей наставницей.

Вскоре объявили посадку на наш ЯК-40. Долго сидели в салоне самолета, ждали лётчиков. Наконец, они пришли, посидели в кабине, выехали на взлетную полосу и… вернулись обратно. Летчики вышли из кабины, поругиваясь:

— Опять эта Ленда мудрит, полоса у них не готова…

Через некоторое время в аэропорту объявили, что мы летим в Нею, а оттуда двумя рейсами АН-2 всех доставят в Ленду.

В Нее прозевали регистрацию на первый АН-2 и ждали три часа в порту, когда вернется самолет. Анна позвонила сестре, живущей в Нее, и та приехала повидаться.

…Прилетаем в Ленду вполне благополучно, но так поздно, что автобусов из аэропорта уже не было. Прошу случайно попавшихся вояк подбросить до города.

«Летим» в «Урале», в полном смысле слова, подлетая в кузове до потолка. Вваливаемся всей группой к Мормоновым. Они опешили и не знали, что с нами делать. Кое-как всё утряслось. К ночи все, кроме детей, напились. Владимирский, уже посидевший до нас с Аронычем, так налакался, что стал приставать к Анне.

В среду утром отправляем детей на автобусе в Хородочи, а сами остаёмся «гулять». От приставаний Владимирского увожу Аню в пустующую комнату Коротич.

На следующий день, заплатив водителю такси 50 рублей, уезжаем в Хородочи.

До 30 апреля дни прошли, как во сне: я жил только встречами с Аней, которые происходили либо в клубе, в разных каморках, за экраном на полу, либо ночью у неё дома. Слияние наших тел сопровождалось необычайным духовным подъёмом и ожиданием неизбежной катастрофы.

В выходные явился из командировки Лёва, её муж. Несмотря на то, что он вступил в свои супружеские права, прекратить наши встречи сил у нас не было.

Тело Анны, занимавшейся хореографией с юных лет, несмотря на рождение детей, представляло из себя юный, совершенный организм и не только снаружи. Под гладкой кожей — ни намёка на излишки жировой прослойки. Мышцы ног, бёдер и даже интимные — были эласичны и управляемы, что доставляло особое наслаждение быть в их власти. Её тело обладало такой притягательной силой, что хотелось не только ощущать его в прикосновениях, но и просто созерцать, как совершенное творение природы. Это созерцание возбуждало во мне такую чувственную энергию, что казалось ей не будет конца. Но в том-то и дело, что Аня обладала редкой эмпатией, чувствовала каждое движение не только моего тела, отзываясь на него, но и души. И она расходовала эту энергию бережно и именно столько, сколько дает мать младенцу молока из своей груди, чтобы он насытился и не переел…

Накануне 1 мая Паша Корус уехал с женой в отпуск и любезно оставил мне ключ от своей комнаты. Мы с Анютой наладились встречаться там в свободное время, бывало — среди дня.

8 мая в 8 утра меня разбудила моя мать, приехавшая в отпуск. За завтраком рассказала о перепетиях своего путешествия. Не без труда нашла в Ленде дом Мормоновых. Зайдя внутрь, увидела лишь Светика, которая разрешила обождать родителей. Пришла Инна и внимания на мать сперва не обратила. Когда всё же узнала, к кому едет незнакомка, невинно спросила есть ли у неё что-нибудь выпить.

Мама, обезоруженная такой простотой, созналась, что везёт мне бутылку портвейна «Масандра». Инна, как само собой разумеется, попросила её достать, открыла и, налив в стакан, выпила без лишних церемоний. Мать растерялась и не успела узнать, что ей делать дальше, как хозяйка дома, выпив ещё стакан, ушла в другую комнату и легла вздремнуть…

В конце концов, ей пришлось таскаться с чемоданом, искать автобус и долго добираться до нашего поселка.

…Днём заходили девушки — Роза и Малыш — в поисках денег для обмена на турпоездку в Румынию.

— Мы бы отказались, но уже заплатили за путевки… — как-то не совсем логично поясняли они.