Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

Я, не зная, где будет ночевать остаток ночи вторая смена (Лёня уехал провожать Елену и забрал с собой ключ от комнаты), забрался в нашу комнату через окно. Райлин ушёл ночевать к «тёще».

…На работе, не торопясь, готовимся к процессу. Я занимаюсь установкой счётчика-водомера и усовершенствованием «капитанского мостика».

Приехал «Магирус», и мы вчетвером в его кабине поехали на склад за цементом. Машину загрузили не полностью и разгрузили её рядом с цементным ящиком. Сильный ветер выдувал из кузова рассыпанный цемент прямо в лица, и мужики с удовольствием нацепили на себя марлевые повязки. Увы, они слабо помогали.

После обеда съездили за цементом ещё раз и сложили мешки уже под навес. Любители «козла» заслуженно посвятили ему оставшееся до 17 часов время.

Степанов уехал за головкой блока для двигателя погрузчика. Через час я доделал водомер, а звено так и не оторвалось от «козла». Я забрался в «петушок» и подъехал к бытовке. Давил на сигнал до тех пор, пока самому не надоело. Игроки повыскакивали с перепугу на улицу. Моряк затараторил:

— Чай готов! Иди, попей чаю.

Эта попытка вытащить игроков на работу почти удалась, и я вернулся к цистерне.

…Пробуем пустить воду самотёком, но она не идёт. Всем звеном ищем, в чём проблема. В конце концов, выяснили: в шланге была воздушная пробка.

«Катерпиллер» ещё утром нагрёб отвалом гору гравия, — всё было готово к рекордной выработке бетона. Пришла вторая смена, а мы собрались домой.

Я подошёл к Владу с вопросом о добыче мяса. Он был занят трактором, но разрешил отпустить охотников на промысел. Я сообщил Моряку, что его освобождают от работы для добычи дичи. Он долго думал, и, наконец, пошёл к Люпаку за патронами. Люпак долго ломался, думал, но дал почти полную коробку патронов (оказалось — все бракованные), и заявил, что тоже хочет пойти на охоту. Жена его отговаривала:

— Смотри, начальство завтра хватится…

Отправляюсь к Ярку на трубу и уговариваю его пойти с Моряком на охоту в 5 часов. Он долго думал, написал записку Полине, чтобы приготовила вещи, и послал меня к Люпаку за дробью. Мне пришлось долго упрашивать прораба, пока он согласился отмерить 12 доз.

— Дай ещё хотя бы три — для ровного счёта, — наседал я.

Он отсыпал, и всё никак не мог решиться — пойти самому на охоту или нет.

Полина долго собирала рюкзак Ярку, так что мы с Валей успели выпить чаю.

Я принёс рюкзак на трубу. Яркович критически осмотрел его содержимое и отпустил меня домой.

…Ночная смена довела уровень бетона до половины дренажного жёлоба («гробика»), выдав около 55 кубометров. Могли бы сделать и больше, но лопнула подпорка дополнительного лотка, которую Влад сколотил на скорую руку.

— Укрепите подпорку на месте стыка досок, — уходя, сказал Владимирский. — Она, как беременная…

— А вы какого хрена не смогли? — взвился Лёня.

Владимирский не стал церемониться и послал его по всем направлениям, не объясняя, что авария случилась только что, в конце смены.

Укрепили с Лёней лоток, сделали к нему подпорку. К 10 часам заполнили дальнюю половину ячейки, убрали дополнительный лоток, и стали заливать ближнюю половину.

После обеда Полина упросила Степанова отпустить меня с ней на закупку продуктов.

В 14 часов в общаге, я привёл себя в порядок, а в 15 сбегал на почту и отправил охапку багульника Колибе в Москву. Составили с Полиной список и разошлись: она по магазинам, а я — к Ярковичу. Он вне себя метался по своему вагончику: ключ Полина не оставила, он залез внутрь через окно и увидел, что вода из бака с бельём на плитке утекла… Быстро освобождаю Полину из очереди, чтобы разобралась дома.

Закончив с покупками, забираю у Ярка двух глухарей — его трофей — и отношу их на трубу. В нашем «кубрике» Владимирский с Коробовым уговаривали бутылку коньяка. Серёга вскипятил воды. Затем, мы с ним ошпарили птиц и ощипывали их дотемна… Ухожу из общаги на трубу к 8 часам, меняю Влада с дежурства. Он домой не торопится, а залезает в движок трактора по уши. Колюха успел поругаться с Кисой из-за «надругательства» над «петушком» и пообещал «намылить ему морду».

Я чищу на улице картошку, прошу Сергея и Владимирского прибраться на площадке и в бытовке. Яркович разделывает птиц, и я ухожу домой гладиться и собираться к чествованию апрельских именинников.

Гладить мне ничего не пришлось: надел нейлоновую рубашку. Ребята пошли в магазин к Вале за водкой. На трубе долго собирались и накрывали на стол. Моряк пришёл со всем семейством. Затем ждали, когда приедет из Ленды Аничкин. Машин проехало по автодороге много, а его всё не было…

Подарки именинникам вручили после второго или третьего тоста. Сначала за столом всё было нормально. Дальше, как всегда, пошло наперекосяк. Из праздника всё вылилось в производственное совещание. Вчера Степанов не успел натянуть брезент на ячейку, ибо занимался трактором. Лёня за это накричал на него (ещё не вышел из роли его заместителя), а затем перешёл к «текущему моменту».

— Кто сегодня остается дежурить? — спросил он, изображая внезапную трезвость.

— Никто, — ответил Влад и, выпроводив всех домой, остался на участке.

Коробов был по-пьяному зол и с убыстрением втыкал нож в стол меж растопыренных пальцев, как это делает в фильмах «криминальный элемент»…

1 мая иду на смену Владу к 8:30. Завтракаем с ним, и он уходит на демонстрацию.

…На попутке из Ленды приехел взъерошенный Голуб, достал бутылку коньяка, которую очевидно начал по пути из Ленды, и, поздравив меня с прошедшим днём рождения, предложил выпить за моё здоровье. Между делом он осудил «безответственных Митяя и Гошку», застрявших в Ленде.

Не успел я собрать всю посуду из «красного угла», рассортировать массу недоеденной дичи (зажрались ребята) и развесить флаги, как на горизонте показался стройный отряд, закричавший по команде бригадира: «Ура, имениннику Геннадию!». Затем, все разделились на две группы. Одна разбила лагерь на улице, на «козлином» столе, другая — в бытовке, вокруг мастера устного рассказа Владимирского. Влада при этом заставили мыть посуду.

Вскоре началось мощное застолье, в результате которого, я до ночи собирал посуду в самых немыслимых местах. Сергей ждал охотников Ярковичей, убивших по одной утке. Лишь под утро, когда все удалились, я смог осилить сбор посуды окончательно.

…Утром первым на трубу пришёл Моряк с ружьём, позже и другие охотники, выжидавшие, когда на ближнее озеро прилетят утки. Иду в общежитие к Владимирскому, который, лёжа в постели, распивал со своими корешами, и зову его на дежурство. Дома намеревался писать и читать, но работа не заладилась.

На ужин я попал к Ярковичам. Они приготовили утку, которая хорошо шла под водку. Главное — надо было медленно жевать, чтобы не сломать зуб о дробину. «На утку» заглядывал даже Лёня, но видимо понял, что ему тут «моют кости», и вскоре удалился. Уходим домой с Моряком лишь из-за того, что сам Ярок напился и пошёл вразнос.