Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

В полночь мы были в Новоленде возле бывшего когда-то моим пустого балка. Я предложил ей следовать за мной через форточку, так как ключа от двери у меня не было. Форточка 30х80 см, хоть и была на уровне головы, но всё же — открытая.

Мерилин помешкала несколько секунд и полезла за мной. Внутри я помог ей спуститься на пол и поискал что-нибудь съестное. Потом застелил постель на составленных вместе топчанах. Однако нам не спалось. Через полчаса кручений-верчений Мер сказала:

— Что-то чешется…

Я включил свет. Картина нас потрясла: маленькие бордовые зверюшки даже не разбегались по постели, а замерли, балдея от свежатинки. Пребывая в шоке, я машинально оделся. Она — тоже. Через минуту она произнесла пару замечательных фраз:

— Ты меня уже не хочешь? — подумала и добавила, давя на самолюбие: — Уже смирился с обстоятельствами?

Однако смысл её слов до меня не доходил, я и так лихорадочно соображал, что же делать. Она повторила капризно свой вопрос, и меня осенило. Я положил на обеденный стол топчан так, что получилось что-то похожее на операционный стол труднодоступный для насекомых. Дальше всё было гораздо проще, как в театре на репетиции. Мы забрались на высокое ложе и, несмотря на тесноту и его неустойчивость, получили друг от друга всё, чего так сильно вожделели.

Немного отдохнув, мы сели в кухне пить чай, рассуждая о благородстве и жертвенности её ближней подруги Натальи Бажовой, о ее наследственном таланте художника. О том, что не моя забота — думать о последствиях, ибо сейчас «по календарю» ей «всё можно».

Я расспросил о Свиродкине, о «явочной» квартире и о её коллегах. Получив полную информацию обо всём, понял, что Мер запутала меня в своих и их делах окончательно. Может быть, ей только и нужно было подурачить меня, чтобы впредь не спрашивал лишнего?

Под утро разразилась гроза, и в 8 часов, когда она утихла, мы вылезли на улицу тем же путём. Доехали до «Пионера», позвонили Шермановичу и пошли к нему на квартиру, где ночевали «Жаворонки». Попользовались благами цивилизации, попили чаю, и Мер уснула. Я побежал в Штаб узнать насчёт билетов на самолёт для девушек, но Катерину не застал. Она оставила мне записку к знакомой кассирше, и я помчался с ней в аэропорт. Увы, съездил бестолку.

Вернулся в 14 часов, но у Шермановича гостей уже не было, кроме Гошки и Натальи. Сначала она его подстригла, а потом начала писать его портрет акварелью. Гоша под обаянием Бажовой балдел и тайно, и явно. Шерманович показал мне свои книги: «Сирано де Бержерак», «Сказки Перро» и другие.

…Обежав сопку Фестивальную, я нашёл Мер с Зулькой в середине «зала», на скамейке для зрителей.

— Что ж вы испарились и не дождались меня? — выдохнул я своё недовольство.

— Мы ждали, ждали, а ты, Геночка, видно, загулял… — Мер протараторила своё оправдание с нотами нападения.

— Я же не развлекался, а мотался в аэропорт ради вас…

Позже наша компания забралась на макушку сопки. Мы пили шампанское из горлышка и, что происходило на сцене, почти не слышали.

По окончании фестиваля подались к Инне, выпили без всякого энтузиазма водки и, пользуясь отсутствием Ароныча, остались ночевать.

— Вы ложитесь… на диване, — как-то неловко предложила нам Инна, — Гошка ляжет на кушетке, а остальные — на полушубках, на полу…

Обнаруживать себя перед ребятами мы не могли, и я стал устраиваться на полу. В конце концов, ребята ушли, я перебрался к Мер на диван, и мы смогли испытать жёсткость его пружин после того, как всё в доме стихло…

На работу приехал на попутном ЗИЛе мостовиков с отбитой задницей и «без головы» в 9:15. Степанов заметил новенького Сашку с утра пьяным и выгнал с работы. Мотаемся по трассе, монтируем «кольца» на двойной трубе, заливаем раствором скосы на «подрядной» и второй трубах.

Лёня получает под жильё ленинскую комнату и бытовку под фотолабораторию. Коробова Татьяна полемизирует с ним о «привилегиях». В наше общежитие №1 заселяют семейных. Появляются: шум, вонь, клопы.

Провожаем Икорникова в отпуск и даём ему массу заданий.

Адонин продолжает ночевать у нас в 1-ой комнате, где вместо матраса на его кровати — полушубки, а его Елена — на новом месте. Ждал ли он пока выветрится из комнаты ленинский дух или не желал осквернять помещение любовными утехами — было не понятно.

…1 сентября возвращаемся с Аничкиным из лагеря в Хородочи на побывку. Мне надо было отправить письма, а ему — набрать книг, чтобы не скучать во время дежурства. У Лёни пьём чай, а Елена по-прежнему дразнит его «ментором», тараторит без умолку, провоцирует на склоку. Лёня относится к этому «спокойно», видно, набирая сил для достойного ответа.

В пятницу, 2 сентября, после работы и двухчасовых сборов желающие едут на ГАЗ-66 с водителем Маратом в п. Усть-Урниму на рыбалку и охоту. Ночуем кое-как в фургоне машины. Утром, по инею, топаем к старице Усть-Кюнжи. Разбредаемся вдоль берега с удочками.

Собираемся лишь к обеду у бивуака. У охотников добычи нет, а рыбаки на уху кое-что наловили. Когда Полина позвала всех «к столу», я как раз вытащил на живца щуку. Войдя в азарт, думал, что удача пошла ко мне, но через 10—15 минут понял, что клёв кончился.

Ели крепкую уху. После розлива по кружкам мне досталось 30 г водки. Все рыбачки как-то быстро попадали вокруг «стола» на траве, сморённые жарким солнцем и хмельной ухой. Лишь я не терял надежду продолжить рыбалку, но клёв так и не появился.

На ужин Полина сварила картошки с бараниной. Я к рыбалке совсем охладел. Зато Степанов с Ярковичем, пришедшие с охоты без добычи, забросили удочки и вытащили 30 окуней.

До машины добирались два часа по раскисшей мари. Не успел Марат развернуться, как наш вездеход сел в трясину по самые ступицы. Мы выпрыгнули из фургона, но машина облегчения не почувствовала. Начали вывешивать все колеса по очереди с помощью рычагов — срубленных стволов, каждое колесо — по три раза. Под ногами трясина, но в два часа ночи машина-таки вырвалась из неё. Марат настолько струхнул, что укатил далеко на твёрдую землю, и мы шли до машины полчаса.

Домой прибыли в 4 утра и повалились в кровати, как убитые.

Воскресенье прошло почти впустую.

Новые стройплощадки растянулись на несколько километров от Кудыкты до Ларги. В рабочие дни обустраивал нашу «берлогу» в палатке, как мог. Огромный стол для домино в старом лагере мы с Владимирским, чертыхаясь, разобрали. Установили его на новом месте, рядом с палаткой, и Владимирский начал заполнять «Дневник парторга». Я присел рядом и стал писать свой дневник.

…Бульдозеристы Система с Федей на своих «японцах» выскребают котлован у скалы. Мы с Владом измеряем его размеры, глубину и показываем направления машинам. Вчера бульдозеры докопались до мерзлоты и уже без нас подсыпали немного гравия на дно котлована. Добавляем ещё два кубометра гравия до проектных отметок, и бульдозеристы выводят уровни ступеней близко к проектным. В 17 часов отправляем технику на стоянку к мостовикам.