Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

Дома тишина: то ли все ушли, то ли проспали. Быстро готовлю завтрак: чай, глазунья, горошек, баклажанная икра. Из спальни выходит Вовка в исподнем и спрашивает:

— Давно ты здесь?

— Как, ты ещё не ушёл? — удивляюсь я. — А я-то думал, что здесь только неработающие…

Он собирается завтракать, а я ухожу в ОГМ.

На работе меняю расположение крана на водогрейке: выворачиваю его у форсунки и ставлю на топливный бак. Бегу домой за ТЭНом, чтобы заварить трещину. Увы, Витя уже свернул провода, а Миша собрался везти САК 24 24 САК — сварочный агрегат колёсный. к дому Сорочина.

У магазина я увидел искры электросварки. Показал сварщику дыру на ТЭНе, и он заварил её в два счета.

Дома пью димедрол, чтобы заснуть. Светка и Тина долго куда-то собираются. Исмаил к 12 часам идёт в отдел кадров. Я читаю Жоржи Амаду в «Иностранке» и засыпаю до 2 часов дня.

…Пообедали в столовой, и Лёшка берётся собирать водогрейную систему балка. Однако, без моей помощи обойтись не может: пыхтит и ругается.

— Сам попробуй… — просит меня.

Я пробую. Весь измазавшись, иду в 73-й вагон смотреть, как собрана эта система у них. Собрали водогрейку, закачали воду в «горячую» часть. Из пробитой трубки у крана хлещет вода. Лёшка пытается разобрать подводку. Понял, что надо менять патрубок.

Я пью чай с сулугуни, читаю «Правду». С автобазы приходит Исмаил.

— Покрасил какие-то железки, поставили в табеле рабочий день, — хвастает он. — Зашибись!

…На дежурстве заливаем с Пимановой в водогрейку восемь вёдер солярки, колем дрова.

В бытовке сидит незнакомый парень и говорит, что дежурный — он. Выясняем отношения: оказывается, он дежурит «по пожарной ёмкости». Читаю газеты, пишу дневник, рассказ идёт ни шатко ни валко. Ложусь вздремнуть в полночь.

…Во вторник встал в 5 утра, но ни рассказ, ни чтение не идут… Дописываю стих к романсу, начатому весной.

Вы уходите резко, как будто

Убегаете прочь от беды.

Только слезы из глаз-незабудок

На щеках оставляют следы.

Выяснил у механика, когда выходить на дежурство. Оказывается, сегодня оно было последний раз, а завтра якобы мне дадут грузовой УАЗ.

…Дома за столом я читал газету, когда в балок влетел злой, как черт, Гошка, кинул мне на газету грязные верхонки и рявкнул:

— Где мои рукавицы? Бл… на х..!

Матерился нарочно громко, чтобы спящие в спальном отсеке тоже слышали.

— Я не в курсе… — ответил я тихо.

…Сходил в Ленду в книжный магазин, а он после ремонта ещё не открылся. В нашем балке — семейная обстановка: Тина красит глаза, Светка лебезит:

— Я принесу тебе тапки…

Исмаил читает «моего» Амаду. Я пристраиваюсь на кухонном столе с дневником, но вскоре ложусь спать.

В 15 часов обед: два сырых яйца, чай. Гоша приносит газеты и письмо из Катеринославки со справкой. Отношу справку в расчётную часть. За пять дней «прогула» во время оформления командировки платить мне отказываются. Иду на ночное дежурство.

…В бытовке идёт политучёба. Сорочина засыпают вопросами: почему нет работы, почему нам не строят гараж и так далее. На обогрев пожарной цистерны пришёл поддатый Сергеев. Иван с прискорбием сообщает мне:

— «Твой» УАЗ разбили…

К 20:15 заканчиваю рассказ и иду домой пить чай.

На работе: Сергеев — ещё более пьяный. Он где-то порезался и измазал кровью мою «Иностранку»…

…Поработал хорошо: дочитал «Терезу Батини» Амаду, в три ночи лёг и дремал до шести утра. Римма — сторож — тоже кемарила.

Утром пришёл главный инженер Сученко.

— Машина уже починена, нужно принимать, — сказал он Сорочину. — Кто шофёр?

— Да вот, — кивнул в мою сторону Петя.

— Сколько лет работаешь? На УАЗе ездил? — проговорил главный.

— Два года, — ответил я, не уточняя, на чём ездил.

— Завтра утром сядешь на машину, — бросил он небрежно, и из лёгкости, с которой он это произнёс, я понял, что это едва ли произойдёт.

Дома, побренчав на гитаре в подборе мелодии к своему романсу, умылся и лёг спать. В 15 часов пришла Светка и «невинно», мол, «я не знала, что ты с ночной», разбудила меня. Я злой одеваюсь и бегу в «Берёзку» на обед, но зря торопился: на кухне замёрзла канализация. … В отделе зарплаты мне объясняют: надо дождаться Алину.

В 17 часов пришла водовозка, и ребята носят воду в балок. Я лежу голодный, экономя силы. Меня беззлобно клеймят: «Гена, ты — сачок!». Светка собирается стирать наше белье. Все пьют чай, а я отношу Горисову фотоплёнки и прошу его быть завтра к открытию у книжного магазина.

Зайдя к Глазову, узнаю, что он всё же решил уехать на «материк» совсем. Дома Светка кормит куриным супом. На чай зашли Гвоздевы и рассказали о турпоездке в Индию. Отключили электричество, и я читал при свече.

Спать ложусь под тулуп и куртку. Просыпаюсь в три ночи от храпа Исмаила…

«Передача» машины. Райкомовские. Академик Сахаров. Научно-техническая мысль. Перекличка. Беспросветный сюжет.

4 декабря, четверг. Дописываю рассказ, гоняю мышей в прихожей в настенном шкафу. Три из них упали в ведро с водой, одна, опрысканная мной нитрокраской, удрала. В 6 утра пью чай, в 7:15 нехотя поднимаются остальные, и я бегу на работу.

Машину с номером 04—48 «охаживает» хмурый круглолицый Саша, который пригнал её вчера. В бытовке я застал Вяковлева.

— Что мне-то делать? — спросил его.

— Сейчас тебе надо будет принять машину. Позови Сашу.

Я позвал, и он ему сказал:

— Помоги завести её и займись своими делами.

Пока мы грели и заводили машину, главный инженер нервно нарезал круги вокруг.

— Мне сейчас, к восьми она нужна, а к девяти и даром не надо.

Краем уха я услышал обращение Сученко к Ване Семочкину.

— Тогда пригонишь её туда… — то есть о чем-то они договорились раньше и ломали передо мной комедию «передачи». Я сел писать путёвку, однако, не дождавшись её, они умотали на «моей» машине без оглядки.

…Я послушал байки трактористов о жизни и нравах народов Севера и побежал в город, к книжному магазину. Попутно заглянул в «Авангард» и отдал Коротич свой рассказ. Попутный УАЗ подвёз меня к горбольнице. Я зашёл погреться в фойе общаги рядом с книжным за 15 минут до его открытия. Кроме Горисова, тут был весь цвет медицины, человек 10.

Вскоре выяснилось, что магазин будет работать с 11 часов. Ждём, идём к окнам посмотреть внутрь, но они расположены довольно высоко. Встречаем Катерину, приходит и Авдеева, и все мы «балдеем» до 12:30. Заведующая звонила в райком и спрашивала:

— Открывать или не открывать? Ведь в 14 отключат отопление…

— Дайте «Жалобную книгу», — слышались голоса. — Зовите райкомовских!..

Наконец, пришли четыре наглых, лощёных типа из райкома партии и шутя смяли очередь. Дверь открылась, и мы ворвались в магазин. Оказалось, — мы не первые.