Владимир Иванов - Космические корабли военных моряков Байконура

Мой приезд в отпуск в родной город Ленинград был приятной неожиданностью как для моих родителей, так и для друзей. Они с восторгом принимали меня, слушали рассказы о моей необычной службе, о ракетах и космодроме (с учетом секретности разумеется). Я с гордостью ходил в гости к знакомым и друзьям в своей военно-морской форме, чтобы вызвать у них восхищение. А мой отец привез меня в Академию гражданской авиации, где он тогда работал преподавателем, будучи на военной пенсии, чтобы показать меня своим коллегам, тоже ветеранам военной службы, также бывшим летчикам.

Время отпуска пролетело мгновенно. И вот я снова прибыл в уже ставшую родной часть с подарками и сувенирами для своих матросов-земляков и офицеров. До поздней ночи меня расспрашивали мои сослуживцы — ленинградцы о городских новостях, как меня приняли друзья. Возможно даже немного завидовали и про себя представляли, как и они вернутся после демобилизации домой, в свой Ленинград.

А потом в конце 1969 года неожиданно вышел приказ о сокращении срока службы в Вооруженных силах. На флоте службу сократили с 4-х лет до 3-х, а нас на Байконуре и вовсе приравняли к береговой морской артиллерии и службу сделали 2 года. Таким образом внезапно оказалось, что в связи с этими изменениями я уже переслужил лишних полгода и должен был демобилизоваться. В итоге у меня получилось 2,5 года службы и вскоре я снова поехал домой, только теперь уже не в отпуск, а на совсем.

На космодроме есть такая команда: «Ключ на СТАРТ!». Это финал большой работы коллектива: ученых, конструкторов, инженеров, рабочих, офицеров и солдат стартовой команды. После этого звучит команда «Пуск!» и ракета сначала медленно, а потом все быстрее отделяется от стартового стола и уходит в космос, в звездное небо, и в итоге сама становится одной из звезд.

Так и в жизни человека, есть период подготовки: семья, школа, работа, служба, учеба в институте, еще раз работа — самостоятельная жизнь, ответственность за себя, свою семью, за своих друзей и товарищей, подготовка своих детей к новым стартам.

Одни люди от рождения обладают задатками лидера, организатора, руководителя. У них «быстрый старт». Другие развиваются медленно и постепенно идут к своим стартам. Наверно, я принадлежу ко второму типу людей. В детстве я был очень замкнут, застенчив, почти ни с кем не дружил и даже не разговаривал лет до десяти. Общался только с родителями и со своей бабушкой, которая была глухая и понимала только меня. У нее было бедное детство, трудная жизнь, тяжелая работа, потеря мужа и детей на войне — это, как теперь говорят — стресс, который привело её к глухоте. Всю свою любовь она отдавала мне, а я отвечал ей взаимностью. Я до сих пор храню ее письмо, которое она прислала мне, когда я служил на флоте, на полигоне Тюра-Там. Она была малограмотной, потому что до революции не училась даже в церковно-приходской школе. Я с трудом разбирал ее каракули. Но в простых, неграмотных словах, написанных с ошибками, было столько теплоты и заботы о внуке, что очень тронуло самые глубокие струны в моей душе. В трудные дни службы это письмо всегда очень поддерживало меня и помогало преодолевать все невзгоды и тяжести нашей службы. Ее уже нет со мной много лет, но я по прежнему с теплотой вспоминаю ее слова. На «Северном кладбище» под Петербургом есть ее скромная могила, а рядом небольшое свободное место. Если мне будет суждено судьбой, я хотел бы лежать рядом с ней.

Мои родители меня любили и хорошо обо мне заботились. Отец — Иванов Александр Семенович полковник морской авиации, герой войны с Японией и с американцами в Корее. Мама — Иванова Антонина Яковлевна, бухгалтер, на плечах которой лежала забота о семье в трудных условиях войны и голода. Из детских воспоминаний у меня остался в памяти ее рассказ, как во время войны папа приносил ей кусочек хлеба и половину котлетки из своего обеда, тайком вынесенных из офицерской столовой. Военных летчиков старались кормить хорошо, так как из-за несовершенства первых самолетов в боях они испытывали большие перегрузки, особенно на пикирующих бомбардировщиках ПЕ-2, на которых летал мой отец. Девять братьев и сестер моей матери умерли от недоедания и туберкулеза. Моя мама тоже болела туберкулезом и была очень худа. От смерти её спасло лишь то, что по окончании войны отца перевели на службу в Ленинградский военный округ и мы переехали в Ленинград. Отец был направлен на учебу в Военно-морскую академию имени Ворошилова (в настоящее время имени адмирала Н. Г. Кузнецова). В Ленинграде в то время, после блокады, старались население «подкормить» и в магазинах было, можно сказать, изобилие. Я помню, как мама плакала, когда мы приходили в продуктовые магазины или на рынок и видели в них многочисленные продукты, которые можно было купить без карточек.

По окончании Академии отца вновь перевели на службу в авиационный полк в области. И хотя в семье я был окружен лаской и вниманием, тем не менее большое скопление людей, школа, коллектив меня пугали. Выступить перед классом, ответить учителю на уроке для меня было мучением, хотя я и хорошо знал учебный материал.

Читать я научился еще до первого класса школы и помню, как мне маленькому мальчику, не хотели давать книги в библиотеке военного гарнизона, где служил мой отец после окончания академии. Храню я и свою первую книжку, которую купил в приехавшую к нам автолавку. Конечно это была книга о войне — «Переправа». Детских книг у меня дома не было, как не было их в библиотеке отдаленного военного гарнизона. Поэтому я читал книги для взрослых. Одной из первых книг, которую я прочитал была «Как закалялась сталь» Н. Островского, где меня увлек и поразил образ Павла Корчагина. В те дни он был для меня героем. В гарнизонном клубе я по многу раз смотрел кинофильмы про таких же героев: «Александр Пархоменко», «Котовский», «Корабли штурмуют бастионы», «Дети капитана Гранта» и т. п.

Когда мы снова приехали в Ленинград, где мой отец продолжил службу, я записался в библиотеку Дома офицеров и в читальный зал Городской детской библиотеки. Моими любимыми книгами были произведения из серии «Мир приключений», с героями Жюля Верна, Майн Рида, Джека Лондона. Вместе с ними я познавал мир. А потом была научно-фантастическая литература: А. Беляев, И. Ефремов, С. Лем и другие писатели-фантасты. Я прочитал почти все научно-фантастические книги того времени. А самая первая книжка по космической тематике попала ко мне, шестилетнему мальчику, и вовсе случайно. Где-то я нашел старую, рваную подшивку журнала «Вокруг света», где в одном из номеров был отрывок из книги про людей, прилетевших на Луну. Еще там был рисунок лунного пейзажа с этими людьми на Луне и это пробудило во мне первые мечты о далеком космосе.