Владимир Иванов - Космические корабли военных моряков Байконура

Выдержка из статьи в газете «Кзыл-Ординская правда».

Мой друг Коля Кузьмин был сыном заводского мастера-часовщика и ремонтировал всем офицерам и матросам часы. Он даже привез с собой запасные части для часов и специальные инструменты. Для командира — полковника Мансурова В. С. он сделал из оргстекла красивые орденские планки. Матрос Евгений Узиков, используя свою гражданскую специальность ремонтировал всем офицерам телевизоры и радиоприемники. Он был настолько талантлив, что внес 24 рационализаторских предложений в ядерную энергетическую установку! За свои успехи он получил в награду от руководства отпуск домой. После демобилизации Женя стал прекрасным техническим специалистом. А Николай Кузьмин в настоящее время является руководителем Петербургской организации изобретателей. Я с ними поддерживаю дружеские отношения и мы с удовольствием вспоминаем нашу службу на полигоне.

Для тех, кто хотел заниматься спортом и накачать мышцы, прямо в кубрике была установлена перекладина, имелись маты для спортивной борьбы, была штанга и гири. Был такой обычай — перед построением на обед и всякий раз выходя на улицу, каждый из нас должен был подтянуться на перекладине или сделать подъем переворотом. На наше удивление со временем такая практика позволила многим ребятам набрать хорошую физическую форму и окрепнуть.

Вечером пользовались большим успехом те матросы, которые могли рассказать смешные истории или анекдоты, подметить юмористические события в группе. Помню как мы добродушно смеялись над некоторыми нашими офицерами, смешные истории про которых рассказывал Гриша Грачков, служивший писарем в штабе. Одна из историй была такая: во время одной из инспекторских проверок, когда по уставу во время нее можно было пожаловаться на своих начальников и подать рапорт, один из офицеров по фамилии Дианов Л. А. решил воспользоваться случаем. У него была уникальная способность — он умел писать как правой, так и левой рукой, как слева направо, так и справа налево. Вот он и решил проявить свое чувство юмора и написал рапорт слева направо так, что проверяющий генерал долго не мог его прочитать: вроде бы все буквы русские, а слова не складываются. Он долго крутил рапорт и так и сяк, пока наконец не догадался перевернуть бумагу, на которой был написан рапорт, и посмотреть ее на просвет. Все долго смеялись над этой шуткой и, конечно, офицера не наказали. А другой офицер уже безо всяких шуток подал жалобу на действия своего начальника, но слово «жалуюсь» он по невнимательности написал два раза подряд, и поэтому вместо серьезного рапорта получилось очень смешно: «Я жалуюсь — жалуюсь на действия моего начальника…».

Мы также по доброму подсмеивались и над начальником штаба 4-й группы капитаном 3-го ранга Коваленко Глебом Федоровичем. Однажды он составлял распорядок дня для личного состава группы и замполит группы майор Сугак П. Г. строго приказал ему, чтобы там обязательно было указано время коллективного просмотра всеми матросами телевизионной политической информационной программы «Время». Но поскольку вечерних мероприятий было очень много: построения, инструктажи, чистка оружия и т. д., то просмотр телевизора никак не укладывался в распорядок дня. А наш писарь штаба и большой юморист Гриша Грачков взял и предложил капитану 3-го ранга Коваленко написать начало программы не в 9 часов вечера, а в 10 часов, так чтобы все мероприятия стройно укладывались в график. Начштаба Коваленко Г. Ф. этого юмора не заметил и не понял, что новостная программа к тому моменту уже заканчивалась. Зато мы всегда смеялись, идя к телевизору, потому что знали, что будем смотреть художественные фильмы вместо программы «Время». И все это на законном основании.

Кроме того Коваленко Г. Ф., как начальник штаба, каждый месяц получал канистру спирта, якобы для протирки электроконтактов, но на самом деле он разливал этот спирт по фляжкам всем офицерам. И вот однажды наш писарь-матрос Грачков не пришел на вечернюю проверку и мы очень забеспокоились. Мы пошли искать его и нашли в штабе, лежащим на диване с блаженной улыбкой на лице. Оказалось, что он узнал тайну начштаба Коваленко и догадался наполнить уже пустую канистру водой, смешав ее с остатками спирта. Потом он выпил свой коктейль и ему стало очень хорошо. А в другой раз он этот «коктейль» налил прямо в графин, который стоял на столе в штабе и с удовольствием попивал «воду» во время очередного совещания офицеров. И все у него шло хорошо, пока один из офицеров не налил себе в стакан этой «воды» — вот тогда Грише досталось по полной программе. Но по его словам удовольствие, которое он получил во время офицерского собрания стоили того, чтобы отсидеть за них трое суток на гауптвахте.

Приведу и еще один случай на эту же тему. Гриша Грачков, пристрастившийся за время службы писарем к спирту начштаба Коваленко, очень внимательно следил за тем что и как происходит со злополучной канистрой. Но начальник штаба тоже стал осторожнее и начал убирать канистру в сейф. И вот однажды внимательный Гриша заметил, что канистра была плохо закручена и из сейфа пахнет спиртом. Тогда дождавшись вечера, он позвал несколько крепких матросов, чтобы они помогли ему наклонить сейф над тазиком, в который они сцедили весь спирт из плохо закрытой канистры, а потом вернули сейф на место. В тот вечер у многих матросов было хорошее настроение и даже голая степь казалась приятной и родной.

А еще поскольку у Гриши был небольшой рост, то он решил немного обрезать себе длинную шинель. Он решил, что с такой простой задачей он справится самостоятельно и потому просто нагнулся и откромсал ножницами лишний кусок. Однако когда он разогнулся, чтобы посмотреть что у него вышло, то одежда поднялась и из длинной шинели получился короткий бушлат. Так он в нем и проходил почти три года, постоянно жалуясь что сильно мерзнет во время ночных эвакуаций. В общем с Гришей было еще много приключений, я общался с ним до конца его жизни и мы с удовольствием вспоминали наши безобидные приключения в молодости.

Один из матросов нашего призыва из Ленинграда был очень щупленьким, худым, с выпирающей вперед куриной грудкой. Я не понимаю зачем такого вообще призвали служить. Его мама была блокадницей и сильно голодала. Он рассказывал, что однажды она даже была вынуждена есть землю на складе, где просыпали сахарный песок. Так вот этого парня мы все очень любили и как могли подкармливали — каждый раз старались подсунуть ему лишний кусок хлеба за обедом. За его худобу он получил прозвище «тень» и мы всегда в шутку говорили: «Тень, уйди в тень, а то загораживаешь солнце». Из жалости мы упросили командование устроить его на работу в офицерскую столовую. Так там он отъелся до такой степени, что стал очень крепким и на него стали засматриваться официантки-казашки, любившие полноватых мужчин. На втором году службы он в итоге женился на одной из казашек, которая забеременела от своей любви к крепкому парню и мечтала уехать из Тюра-Тама в Ленинград. Регистрация брака была в ЗАГСе г. Ленинска и стала большим событием в нашей группе.