Юрий Мишаткин - Соловушка НКВД

Б. Прянишников. «Незримая паутина», изд. «Посев», 1983:

Действия Скоблина и Плевицкой приняли решительный характер. «Мать-командирша» корниловцев… энергично взялась за Миллера. Нисколько и никого не стесняясь, она говорила галлиполийцам, восторженным поклонникам ее таланта:

— Нужно сменить Миллера. Главнокомандующим должен стать Шатилов…

…Никто не спрашивал, откуда у нее деньги. Известно было, что Скоблин нигде не служил, что его жена давала концерты, а раз так, все в порядке.

Из интервью Е. К. Миллера газете «Возрождение»:

Нам пришлось вкусить всю горечь сознания, что пока не изменится картина взаимоотношения западно-европейских государств с той властью, которая была заинтересована в исчезновении генерала Кутепова, до тех пор нельзя рассчитывать на выяснение преступников и приведение их к ответственности.

«Фермер» Центру:

Миллер получил доклад Завадского, где говорится, что внутри РОВС готовят переворот, цель — смена руководства, руководит переворотом ваш покорный слуга. Миллер не поверил, тем более что я пытался привлечь на свою сторону важные личности из французской полиции. Донос построен так, чтобы настроить Миллера против меня. Лечился от малокровия, впрыскивали сыворотку и после 18-го укола серьезно заболел, чуть не отдал Богу душу. Лежа переписал вам копию доклада Шатилова «Положение на Дальнем Востоке на фоне мировой обстановки». Использовать доклад в печати ни в коем случае нельзя — это угрожает мне провалом…

«Всеволод» Центру:

Имел встречу с «Фермером» и «Фермершей», их доклад прилагаю. Чета выехала в Прагу давать концерт и увидеться с кем нужно. «Фермер» знает, что делается в школе ген. Фока, так как дал туда тридцать своих офицеров.

«Фермерша» провела в Белграде около недели, что помогло выполнить задание…

Сообщения «Фермера» полностью подтвердились, он вплотную подошел к аппарату РОВС, лавирует между Миллером и его заместителями.

Н. Плевицкая. «Мой путь с песней»:

На чужбине, в безмерной тоске по Родине осталась у меня одна радость: мои тихие думы о прошлом. О том дорогом прошлом, когда сияла несметными богатствами матушка-Русь и лелеяла нас в просторах своих. Далеко родная земля, и наше счастье осталось там… Грозная гроза прогремела, поднялся дикий темный ветер и разметал нас по всему белому свету. Но унес с собой каждый странник светлый образ Руси, благодарную память о прошлом. Светит такой негасимый образ и у меня.

Интуиция ни разу не подводила Плевицкую, была верной и доброй спутницей в жизни, помощницей, предостерегала от необдуманных шагов. И на этот раз после расшифровки поступившей из Центра новой инструкции Надежду Васильевну охватило непреодолимое желание умолить начальство в Москве отменить или в крайнем случае приостановить грозящую крахом операцию под кодовым названием «Груз». Плевицкая не задумывалась, отчего возникала тревога, что заставляет паниковать, все мысли заняли поиски ответа на вопрос: как предотвратить несчастье?

«Не сомневаюсь, что обязательно произойдет нечто непоправимое, сулящее мне с Колей большую беду!»

Писать в Москву и слезно просить отложить намеченную операцию было нельзя: Центр бы рассердила необычная просьба «Фермерши», подняли на смех женскую интуицию.

«Как убедить, что я права? Какие привести доказательства?»

Перечитала расшифровку приказа с датой проведения новой операции.

«Остается совсем немного дней. Признаться Коле в недобром предчувствии, попросить, чтобы отговорил Москву от операции, которая завершится крахом? Но Коля, как военная косточка, выполнит любой приказ вышестоящего начальника. Предупреждение о надвигающейся беде посчитает женской глупостью… Пусть все идет так, как запланировано, катится по накатанной, проверенной прошлой операцией с Кутеповым дороге. Все в руках Божьих».

Надежда Васильевна отдала мужу расшифрованный приказ.

— Торопят товарищи. Дело идет к концу, — сказал Скоблин, не сводя взгляда со срока проведения операции — 22 сентября 1937 года. — Кстати, накануне операции пройдет литургия в нашем соборе на рю Дарю в честь 20-летия Корниловского полка. Хорошо, что товарищи не захотели помешать торжествам, пресса будет освещать праздник, упомянет меня, что упрочит мое положение, повысит авторитет.

За пару дней до молебна Николай Владимирович пошел в штаб, дождался, чтобы начальник остался в кабинете один.

— Прикажите адъютанту никого не пускать. Имею конфиденциальный разговор.

Миллер придавил на панели стола кнопку и, когда на пороге вырос гвардейского роста с осиной талией адъютант, сказал:

— Для всех я занят, — обернулся к Скоблину. — Весь внимание.

— Лучше поговорить в комнате отдыха. — Скоблин притронулся пальцем к губам, затем уху, обвел взглядом стены, поднял глаза к потолку.

Миллер понял: кабинет может прослушиваться не только французами, но и большевиками, их тайной политической полицией. Комнатка отдыха находилась рядом с кабинетом — диван с подушкой и пледом, тумбочка с графином, газетами. Хозяин предложил Скоблину присесть.

— Тут точно нет скрытых микрофонов. Грустно, если все наши заседания под контролем, не хочется в это верить. Но, как говорится, береженого сам Бог бережет.

— На Бога надейся, сам не плошай, — произнес другую мудрость Скоблин. — Враги не только за кордоном, но и рядом.

Стоило Скоблину напомнить о вездесущих чекистах, как на лбу Миллера выступил пот.

— Слушаю вас.

Скоблин не спешил начать, смотрел на напряженного начальника и думал: «Не напрасно ли упомянул микрофоны? Кстати, есть ли они тут?»

Николай Владимирович был близок к истине: в недалеком будущем, когда ни Скоблина, ни Миллера не будет во Франции, в штабе РОВС обнаружат микрофоны.

Скоблин кашлянул в кулак и тихо, вкрадчиво заговорил:

— У вас было достаточно фактов удостовериться в моей безграничной преданности нашему делу и вам лично. Никогда и ничего не скрывал, спешу доложить, что имел беседу с представителями германской военной разведки.

— Абвер?

— Точно так. Считает себя обороной от врагов, отражением всяких ударов извне и изнутри рейха, посему так именуется.

— Говорили от имени адмирала Канариса?

— Думаю, встреча произошла по его инициативе.

— Почему избрали вас, а не, скажем, Шатилова, как-никак он первый заместитель.