Зарина Асфари - Быть гением [Истории об искусстве, жизни, смерти, любви, сексе, деньгах и безумии]

Место, откуда вы пришли, всё ещё там, и я возвращаюсь в Берн доживать отпущенную мне пару лет, мумифицироваться заживо, рисовать демонов, что с рёвом уносятся в окно, не дожидаясь последнего мазка, выплёскивать на бумагу тревогу за исторгнувшую меня Германию, затеявшую страшный, безумный спектакль, в который уже вовлечена вся Европа, и земля уже сочится кровью, по капле покидающей мой организм, и вот уже вторая тысяча работ за всего-то 14 месяцев устилает пол в моей мастерской, и я уже не принадлежу ни мёртвым, ни живым… Как, впрочем, не принадлежал никогда…

Понимаете, меня невозможно заточить в «здесь и сейчас». Ибо мой дом среди мёртвых в той же степени, что и среди нерождённых. И я уже ближе, чем когда-либо, подобрался к сердцу мироздания. Но пока недостаточно близко. Мои картины становятся точкой слияния двух миров, потустороннего и посюстороннего, отпугивают вас своим демоническим ужасом и манят меня ангельским сиянием, приглашая ступить в пространство холста, пока я ещё способен двигаться. И вы уже видите, как я сам превращаюсь в точку на горизонте, уносимый ангелами туда, где клетка мумифицирующегося тела не помешает мне творить…

И, покидая вашу реальность, я спрошу ещё раз: любите ли вы театр так, как люблю его я? Самозабвенно и безгранично, разбивая, разбирая собственную оболочку, выворачивая себя наизнанку, так, чтобы сам дьявол не разобрал, где внутри, а где наружа, а Бог, не желая оставаться в стороне, снизошёл с небес через окно одной из моих картин и занял лучшее место в зрительном зале? Тогда добро пожаловать на сцену. Поставьте точку в пространстве и наблюдайте, как из неё произрастают новые миры…

18 ДЕКАБРЯ 1879 ГОДАв Мюнхенбухзее под Берном (Швейцария) в семье учителя музыки Ганса Вильгельма Клее и певицы Иды Марии Фрик родился второй ребёнок — Пауль Клее. С раннего детства он учится играть на скрипке и рисует (с подачи бабушки Анны Фрик). В старшей школе Пауль играет в Бернском симфоническом оркестре.

В 1898 ГОДУон сдаёт выпускные экзамены и решает стать художником. Поступает в частную рисовальную школу Генриха Книрра в Мюнхене (здесь господствует стиль модерн), играет в студенческом квинтете. В 1900-Мучится в Мюнхенской академии художеств у Франца фон Штука.

В 1899 ГОДУПауль Клее знакомится с пианисткой Лили Штумпф (она старше на три года), В 1906 ГОДУони поженятся, она переживёт его на шесть лет.

В НАЧАЛЕ 1900-ХКлее пробует работать в жанре сатирического рисунка.

30 НОЯБРЯ 1907 ГОДА— день рождения единственного сына художника, Феликса. Он станет режиссёром кукольного театра.

В 1911 ГОДУКлее начинает составлять каталог своих работ, который будет вести до самого конца. Каталог открывают детские рисунки.

В АПРЕЛЕ 1914 ГОДАПауль Клее, Август Маке и Луи Муалье на две недели отправляются в Тунис, откуда Клее вернётся с изменившимся восприятием цвета.

В 1920 ГОДУоткрывается первая ретроспективная выставка (362 работы) и выходят первые монографии.

С 13 МАЯ 1921-ГО ПО 1931 ГОДКлее преподаёт теорию формы и участвует в работе разных мастерских в школе «Баухаус».

ВЕСНОЙ — ЛЕТОМ 1933 ГОДАКлее создаёт 250 рисунков, обличающих национал-социализм. 23 декабря он с женой возвращается в Берн.

В 1935 ГОДУпоявляются первые признаки склеродермии.

В 1937 ГОДУв Германии искусство Пауля Клее признают «дегенеративным», 102 его работы изымают из коллекций немецких музеев, 15 работ экспонируют на выставке «дегенеративного искусства».

1939 ГОД— самый активный: написано 1253 работы.

29 ИЮНЯ 1940 ГОДАПауль Клее умирает в клинике Святой Агнессы в Муральто (юг Швейцарии).

Пауль Клее. «Призрак гения» (предполагаемый автопортрет). 1922 год.

Бумага, трафарет, акварель. Шотландская национальная галерея современного искусства, Эдинбург, Шотландия

Институтская преподавательница истории зарубежного искусства была женщиной не в меру увлечённой и в меру безумной. Она показывала нам фотографии лестницы работы Микеланджело в Ватикане и с озорным огоньком в глазах и нескрываемой гордостью в голосе рассказывала, что лестница эта — не для простых смертных и туристам виден лишь её кусочек, но она пробралась мимо охраны и успела сделать фото до того, как её заметили и выпроводили с запретной территории. Фото, как и все прочие иллюстрации, выводилось на экран с помощью проектора, только не с компьютера, а со слайдов. Шторы были плотно задёрнуты, в воздухе был разлит запах исповеди: свои записи мы освещали свечами, чаще всего церковными.

…История искусства для нас закончилась на постимпрессионистах, и в ответ на мой резонный вопрос: «Как же ХХ век?» — Вера Львовна сказала, что ХХ век не любит и оставляет нам для самостоятельного изучения. Я получила авторитетное подтверждение того, что после Ван Гога жизни нет, и с чистой совестью вычеркнула всех этих вот из списка сколько-нибудь значимых художников.

Спустя несколько лет меня неисповедимыми путями занесло в PR-отдел Пушкинского музея. Вопреки расхожему мнению, сотрудники музея каждый день приходят в этот самый музей не на свидание с прекрасным, а на обед. На прогулки по Греческому дворику не хватает времени. И только за день до открытия выставки, поздним вечером, после проникновенных речей директора музея и швейцарского посла, когда VIP-персоны и журналисты перетекают из того же Греческого дворика в Галерею искусства стран Европы и Америки XIX–XX веков, можно неспешно пройтись по полупустым залам и впасть в глубокое недоумение.

Сегодня открылась выставка работ швейцарско-немецкого художника Пауля Клее «Ни дня без линии». Я прохожу по шести залам минут за 10 и выношу суровый вердикт: у нашего музея глубокий кризис. Вот из этого целое событие раздувают.

Пару дней спустя мне как бы мимоходом предложат проводить на этой выставке экскурсии. Не хватает, мол, экскурсоводов. Я, к своему удивлению, соглашусь. Затаите дыхание: это один из поворотных моментов в моей жизни. Потому что благодаря Вере Львовне я полюбила импрессионистов. А Клее… Клее открыл мне путь в ХХ век, стал и ключом, и проводником одновременно. Я перевернула все книжные магазины, включая букинистические. Я искала всё, что с ним связано. Я, кажется, наизусть выучила всё, что написано на стенах выставочных залов…

Первая экскурсия уложилась в 15 минут вместо положенных 30. Чуть больше двух минут на зал. Я молилась всем богам: «Пусть только они не задают вопросов!» Они задавали. Мне было страшно.