Кристиан «Флаке» Лоренц - Сегодня День рождения мира [Воспоминания легендарного немецкого клавишника]

Мы устроили фотопробу. Пригласили друга с фотоаппаратом и поставили Тилля во дворе на фоне глухой кирпичной стены. Дали ему бенгальские свечи, которые у кого-то из нас завалялись с празднования Нового года. Он был в длинном плаще и очках-»насекомых», его облик как нельзя лучше отвечал брутальному имиджу нашей группы. По команде фотографа Тилль зажег бенгальский огонь и заорал что-то невразумительное. Снимок получился отличный! И все-таки мы нуждались в групповом фото. Поэтому в следующий раз перед съемкой все как один надели черные плащи и расположились за Тиллем, на небольшом отдалении от него, мрачно поглядывая в объектив. Эта фотография нам понравилась гораздо больше, чем та, что была сделана в магазине. Мы смотрелись необычно, интригующе. Глядя на наше фото, можно было с уверенностью сказать: это необычная группа!

Так мы начинали поиск коллективного образа и делали первые шаги в грамотном самопродвижении…

Вкоридоре я слышу сухие барабанные дроби Кристофа Шнайдера. Он играет на электрических барабанах, но электронный звук хорошо воспринимается только в большом зале. Да, в его стереофонических наушниках этот инструмент звучит сейчас как ударный. А для меня это – словно щелчки по бумажным тарелкам.

Я открываю дверь в его костюмерную и тихо вхожу. Он в наушниках и не замечает меня. Поскольку Кристоф сейчас не слышит, не видит и ничего не говорит, он со своей ударной установкой напоминает мне скульптурную композицию «Три обезьяны», которая стояла на комоде у моей бабушки. Еще некоторое время я смотрю на Шнайдера, он меня по-прежнему не замечает, и я спокойно иду дальше.

Кристоф – единственный нормальный музыкант среди нас. Не только потому, что перед каждым концертом он так горячо и добросовестно репетирует, но и потому, что человек он простой и ясный. Он ставит цель и заботится о том, чтобы ее достигнуть. И всё! Это еще одна особенность, которой мне явно не хватает. Если я достигаю чего-то, то, как правило, это касается вещей, о которых я даже не думал. Шнайдер, напротив, имеет четкое представление о том, что он делает или каким хочет быть. Вот и сейчас он просто готовится к концерту, и в нашей костюмерной льется музыка…

У Тилля другая манера. За час до концерта, во время переодевания, он включает магнитофон с записями наших песен и напевает их. Ему прекрасно известна продолжительность каждой песни, и поэтому он всегда точно знает, сколько времени осталось до выхода на сцену. Своего рода звуковые часы!

Черт, мне кажется, я опоздал! Да, так и есть. Должно быть, опять перепутал время. На циферблатах наших часов только прочерки, никаких цифр… Ладно! Выпиваю еще одну бутылку воды, последнюю перед концертом. Потом иду в туалет.

Когда я возвращаюсь, Тилль уже втискивает ноги в сапоги. Я бегу к шкафу в костюмерной и вытаскиваю свои вещи. Боже мой, как они воняют! Это ужасно! К тому же с прошлого концерта они всё еще сырые от пота… Счастье, что я ничего не ел, потому что теперь едва сдерживаю рвотные позывы. Что же мне надеть? Я швыряю грязные вещи на стул и снова устремляюсь к шкафу в поисках чего-нибудь подходящего. Этак ко мне никто не подойдет после концерта!

Наши гардеробные шкафы мы унаследовали от Kelly Family [51] Kelly Family – семейная европейская фолк-поп-рок-группа. – Примеч. ред. . Это была отличная семейная группа! В девяностые они продали миллионы пластинок, давали грандиозные концерты по всему миру. Однажды, на взлетном старте нашей карьеры, мы собрали целый городской стадион, и все билеты на него были распроданы. Мы очень гордились этим. Организаторы же нашего выступления негромко заметили: Kelly Family недавно выступала здесь целую неделю и собирала аншлаги по два раза в день.

Группа Kelly развалилась, когда умер глава семьи, отец. Девять звездных братьев и сестер больше не гастролировали и потому не особо нуждались в гардеробных шкафах. Поэтому мы получили их в подарок.

Я вытаскиваю из шкафа ящик с чистыми вещами и книгами. Внутри лежит несколько сувениров, купленных мной для детей. Я всегда стараюсь привезти им с гастролей что-то необычное, характерное для какой-либо страны. Хотя впоследствии часто вижу, что вещи, привезенные мной издалека, в Берлине продаются гораздо дешевле. Однажды в Нью-Йорке я купил для дочери индийскую куклу, которая оказалась обычной Барби, за что мне потом влетело от жены. Откуда мне было знать, как выглядит Барби? То же самое произошло с уникальными индийскими чудо-камнями, которые я приобрел в пустыне у так называемых медиков и которые продаются на каждом втором блошином рынке в Берлине за полцены.

Еще забавнее, когда я в очередной раз еду в Париж или Лондон. Тогда весь гостиничный номер завален эйфелевыми башнями и красными автобусами. После первого тура в Австралию я всех знакомых и родственников обеспечил бумерангами и лепными фигурками кенгуру. А для дочери купил мягкую игрушку кенгуру. Упакована она была в металлическую банку, похожую на консервную. Но все же это была игрушка, а не тушенка. Я тогда был сильно удивлен: надо же, мягкая игрушка в металлической банке!

Наконец-то отыскал чистую футболку и рубашку! Я называю одежду рубашкой, когда у нее длинные рукава, и ее можно носить расстегнутой, хотя, возможно, она называется иначе. Я кладу все вещи на спинку дивана, чтобы во время концерта можно было быстро переодеться. Сейчас я одеваюсь для зрителей в первый раз. Вроде не так холодно, но по спине немедленно начинают бегать мурашки. Возможно, я все-таки простудился и заболеваю. Но сейчас не до этого. Мне нужно сосредоточиться, чтобы ничего не перепутать и в точности соблюсти установленный порядок. Сначала так называемые штаны для трахания. Это узкие кожаные шорты, которые застегиваются сзади на «липучки», чтобы Тилль, имитируя половой акт, производимый со мной на сцене, мог сорвать их и продемонстрировать залу мою голую задницу. Здесь еще надо соблюсти предельную осторожность с молнией спереди, поскольку под штанами у меня нет трусов. Сегодня я опять забыл нанести крем для депиляции, хотя времени было достаточно! Надо будет обязательно сделать это завтра!

Теперь наколенники. Это фактически спецодежда, как для рабочих, которые укладывают тротуарную брусчатку. Мы не мостим улицы, мы играем на решетчатой сцене с подсветкой снизу. Решетка специально сделана грубой и шершавой, чтобы мы по ней не скользили. Поэтому, когда я падаю на колени, чтобы Тилль хорошенько поволтузил меня, вся кожа на них бывает искромсана в кровь!

И, наконец, последний штрих к костюму – блестящие брюки на магнитных застежках по бокам. Они разрезаны по всей длине ноги так, что я могу во время концерта скинуть их молниеносно. Я натягиваю брюки поверх «штанов для трахания» и прижимаю друг к другу магниты, чтобы «щели» на брюках закрылись.