Александр Бенкендорф - Воспоминания: 1802-1825. Том I

Две красивые девицы по фамилии Блюхер прибыли на ярмарку в Росток, вскоре состоялось наше знакомство, я сдал им несколько комнат в занимаемом мною доме в Доберане, где их постоянно сопровождал их дядя. Это, впрочем, не помешало одной из них влюбиться в моего офицера, вторая же решилась принять мои ухаживания. В сопровождении своего доброго дяди они провели в нашем обществе 36 часов. Мы отправились с ними в Росток, где могли наедине видеться с нашими прекрасными дамами, и с большей легкостью обманывать дядю и публику. Но эта нежная связь не могла продолжаться долго. Девицы Блюхер вернулись в свой замок. Впоследствии офицер по фамилии Жори женился на своей красавице, я же был покинут моей дамой, чтобы затем получать от нее сентиментальные письма.

Ф.К. Тетенборн.

Мы свели знакомство с пансионом молодых девиц, которым надо было давать балы, ужины и завтраки; хозяйка пансиона так любила развлекаться, что потом не могла ни в чем отказать этим храбрым русским, прибывшим из таких дальних мест, чтобы освободить Германию. Каждый из нас выбрал себе объект для ухаживания; эти девицы были чувствительны и добры, как все немецкие девушки, и пансионная дама говорила, что не надо их слишком стеснять, так как из этого может получиться хорошая женитьба.

Случались и более серьезные вещи, прибыли госпожа графиня Бассевиц и госпожа Мёллер, обе милые и красивые, в сопровождении и под наблюдением неприятных мужей. Госпожа Бассевиц привлекла все мое внимание, но вскоре я увидел, что, будучи слишком сентиментальна для перемирия, она бросила к своим ногам полковника Рапателя, которого я любил всей душой. Я направил свои взоры к госпоже Мёллер. Предпринятое мною ухаживание, которое, в конце концов, было благосклонно принято, настолько заняло мое внимание, что я полностью забыл свои ревматические боли. Это была пора, когда каждый день игрались новые партии, совершались прогулки, назначались свидания в садах, в лесу, давались балы и у мужей появлялись поводы для ревнивых придирок. Но время шло, период отдыха приближался к концу, как и срок перемирия. Приехал граф Воронцов и предложил мне место в своем корпусе. Надо было задуматься об отъезде из Доберана и о том, как заплатить свои долги; это последнее оказалось самым трудным. Тем, что отравило нам приятность тамошнего времяпрепровождения, явилась злосчастная дуэль между одним из моих офицеров и молодым господином Сталем, сыном знаменитой мадам де Сталь, адъютантом кронпринца Шведского, тоже состоявшим при мне. Он был убит ударом сабли, что доставило нам настоящее огорчение и представлялось еще большим несчастьем потому, что именно в этот момент шведские войска присоединились к нашим. Кронпринц Шведский благородно простил того, кто бился с бедным Сталем, и его секундантов. Наши сожаления об этом молодом человеке развеяли то скверное впечатление, которое эта дуэль произвела на шведских офицеров.

Я занял свое место при графе Воронцове, чей корпус входил в состав корпуса генерала Винценгероде — главнокомандующего русскими войсками, подчиненными кронпринцу Шведскому. Наша главная квартира находилась в Бранденбурге, недалеко от Берлина; прусский корпус генерала Бюлова насчитывал 30 тысяч человек, составляя вместе с нами и почти 20 тысячами шведов армию кронпринца Шведского Бернадота, общая численность которой достигала 80 тысяч человек.

Главная армия, находившаяся под личным командованием Императора и усиленная австрийской армией, состояла из русской и прусской гвардии и корпуса генерала Витгенштейна. Благодаря искусной политике Императора, главнокомандующим этой армией был назначен князь Шварценберг, австрийский фельдмаршал, что удовлетворило притязания Венского кабинета.

В состав третьей армии, собранной под командованием фельдмаршала Блюхера, входили русские корпуса Сакена и Ланжерона и прусские корпуса Йорка и Клейста. Таким образом, новый этап борьбы происходил под покровительством наших знамен, руководимых талантом и могуществом императора Александра. Как всегда его политика отличалась умеренностью, он собрал армии Европы под командованием прусских и австрийских военачальников и шведского принца. Все мелкие честолюбия были удовлетворены. Мы же в деле восстановления европейской независимости положили на чашу весов только наше мужество и старание.

Все то, что уничтожило самую громадную армию, которую объединенная Европа смогла предоставить Наполеону, все то, что возродило германскую честь и открыло дорогу к счастью, все то, что было сильным от ощущения своего могущества и великим от совершенных подвигов, все это щадило слабость и уважало несчастья порабощенных наций. Умеренность императора Александра принесла ему славу, она позволила ему объединить собранных под его командованием солдат Европы и сердца народов.

Срок перемирия истек, все армии пришли в движение. Начало кампании не принесло успеха нашей главной армии, при которой находились объединенные императоры России и Австрии, король Пруссии и знаменитый генерал Моро, который по приглашению императора Александра вернулся из Америки, чтобы своим талантом и прекрасной репутацией помочь союзным государям. Было решено покончить дело разом и разбить Наполеона, засевшего в Дрездене. Армия генерала Блюхера на правом берегу Эльбы и армия государей на левом атаковали французскую армию. Нападения были отражены с большими потерями для нас, 14 тысяч австрийцев побросали оружие, генералу Блюхеру пришлось отступить, а главной армии — искать оборонительную позицию в горах Богемии. Самой значительной потерей этой операции стала смерть замечательного генерала Моро, когда неприятельское ядро ударило радом с императором Александром. Он испустил дух как герой, о нем сожалели не только во всей Европе, но даже во французской армии.

Пока под Дрезденом происходили все эти события, наш корпус маневрировал с целью спутать планы маршала Макдональда, который с армией из 70 тысяч человек противостоял кронпринцу Шведскому. После нашей неудачи под Лютценом саксонская армия перешла на сторону противника и составила часть армии Макдональда. Все были совершенно уверены в том, что французский военачальник имел определенный приказ Наполеона — во что бы то ни стало захватить город Берлин. Вследствие этого мы двинулись, чтобы занять позицию перед этой столицей. Корпус генерала Бюлова прибыл со своей стороны, и корпус генерала Тауэнцина, который, образуя авангард, отступил с боем, также присоединился к нам.

Армия заняла позицию в полутора милях перед Берлином; русские находились на правом крыле, на некотором расстоянии от городка Тельтов; почти вся кавалерия этого корпуса, построенная в две линии, образовывала крайний правый фланг; на нашу пехоту опирались шведы, составлявшие центр, прусский корпус располагался на левом крыле. С этой позиции открывался вид на колокольни Берлина, что должно было вдохновить противника, а пруссакам вернуть их исконную храбрость.