Андрей Савельев - Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

Белоусова Алла

Арсен ещё до взятия Семёновки купил себе огромный смартфон и везде его с собой брал. Во-первых, необходимая сотовая связь, которая очень часто заменяет рацию, во-вторых, можно использовать как видеокамеру. Но разъезжая постоянно по позициям, он заметил странную особенность — где бы он ни появлялся, через некоторое время начинался точечный обстрел по его скромной персоне. Заметив такую тенденцию, он понял, что укропы смогли идентифицировать по телефонным разговорам и СМС хозяина гаджета. Но сдаваться не собирался, и телефон продолжал носить. Из-за этого, конечно, появлялась угроза жизни не только его, но и других людей, оказывающимся рядом с ним.

Вернувшись из Ямполя в Семёновку, Моторола остался ждать дальнейших указаний от командования. Однажды я вместе с Вохой и Моторолой поехал в Черевковку. У Моторолы были какие-то дела с Криком (командиром блокпоста в Черевковке). Пока Арсен общался с Криком, мы с Вохой стояли ещё с несколькими местными бойцами возле блиндажа. Не прошло и десяти минут нашего пребывания в гостях у Крика, как укры проснулись, навелись на телефон Мотора, и ополченцы этого блокпоста впервые прочувствовали на себе прицельный артиллерийский обстрел.

Первый разрыв пришёлся в нескольких десятках метров от нас. Все разбежались и попадали на землю, кто-то успел запрыгнуть в окоп. Нам всегда везло потому, что косые укры никогда не могли попасть в заданную точку с первого раза. Им нужно было выпустить не менее 15 снарядов или целого пакета «Града», чтобы пристреляться. На этот раз они также обстреляли наши позиции, не попав при этом ни в один окоп или блиндаж. Обстреляли вокруг, но в цель не попали.

Кто-то может подумать о благих намерениях ВСУ, типа специально «мажут» по братьям-славянам, но в данном случае — это не более чем миф. Ведь как объяснить то, что они с особым энтузиазмом равняют с землёй посёлки и окраины города, при этом убивая десятки мирных людей.

Как только обстрел утих, из окопов закричали бойцы Крика:

— Моторола, зачем ты приехал? Без тебя так тихо и спокойно было.

Конечно, сказано это в полушуточной манере, но посыл был ясен. Слух о том, что там, где Арсен, постоянно стреляют, дошёл и до них. Крик тоже быстро договорил с нашим командиром и спровадил его подальше от себя. Мы сели в машину и уехали. Позднее блокпост Черевковки укры продолжили долбить, но уже вне зависимости от местоположения Моторолы.

Чтобы подтвердить, что такие обстрелы — это не просто совпадение в боевой жизни Моторолы, приведу ещё один пример. Проезжая как-то с Артистом по нашим Семёновским владениям, мы наткнулись на броневичок Кэпа. Командир Семёновского гарнизона, Моторола и ещё несколько бойцов остановились на перекур недалеко от «бункера». Артист притормозил, и мы вышли поздороваться.

Не знаю, долго ли они стояли до того, как мы проезжали мимо, но по нам опять начался обстрел. Только на этот раз укры допустили слишком большую погрешность — мины полетели прямиком в жилой сектор.

Тут произошло то, чего никто не ожидал даже от обезбашенного рыжего сорвиголовы Моторолы. Он зажал на своей рации тангенту и, перекрикивая звуки разрывов, заорал в эфир: «Не туда бьёте, [нецензурно]! Я на 300 метров левее нахожусь. Сделайте поправки!»

Моторола был уверен, что рации также давно прослушивают — один из примеров, когда по нам с Вохой выстрелил танк 3 июня после того, как мы по радиостанции озвучили, что везём «сапог» (СПГ) на передок. Машина-то у нас была гражданская, и вряд ли бы танк осмелился по ней лупить, не разобравшись. Даже для них это слишком.

После реплики Арсена обстрел на минуту утих, а потом вновь продолжился, только уже неподалёку от нас. Моторола опять вышел в односторонние переговоры с украинскими радиоперехватчиками. На этот раз он сказал, чтобы они били немного кучнее и дальше по фронту.

Возможно, это и случайность, но уж слишком много совпадений. Укры опять остановили обстрел и продолжили его уже в непосредственной близости от нас. Всё это время мы сидели в траве и наблюдали за Моторолой. Такой, на первый взгляд, ужасный процесс, когда наш рыжий товарищ вперемешку с «трёхэтажным» корректировал укровский огонь на себя, протекал у нас под шуточки и смех.

Казалось, что бесстрашней и отмороженней нас не бывает, особенно это касалось Моторолы. Но всему есть разумный предел. Когда мины стали рваться всё ближе и ближе, Моторола, докурив, сам предложил разъехаться куда подальше от этого места. Упрашивать никого не надо было, все поняли задачу с первого раза. В итоге никто после этого обстрела не пострадал.

Как говорится, удача сопутствует смелому. Однажды при штурме ополченцами артёмовской танковой базы Мотороле «прилетело» из ПКТ в бронежилет, автомат и каску. Несколько попаданий в разгрузку — в подсумки для магазинов, в автоматный магазин на 45 патронов и по касательной в шлем. Арсену тогда несказанно повезло — когда пуля попала в него, она была уже на излёте и не смогла пробить бронежилет, застряв в автоматном магазине, вторая же вдребезги раскрошила магазин, пристёгнутый к АК, и все патроны высыпались, а третья чудом отрикошетила от его шлема. Вернувшись с боевого задания, он оживлённо показывал следы от пуль на своей экипировке.

1 июля нашему уазику надоело, что я на нём учусь ездить, и он сломался. Мы с Артистом это почувствовали, когда заезжали на подъём по дороге с прямой танковой наводкой. Я нажимал педаль газа, но ничего не происходило на третьей передаче. Тогда мой инструктор по экстремальному вождению в боевых условиях посоветовал перейти на вторую, но эффекта также не было. И только на первой «таблетка» кое-как доползла до верхушки подъёма.

В этот момент у меня булки сжались так, что я мог перекусить ими кусок арматуры, а в лицо ударил сильнейший жар. У Артиста было так же. Из-за осознания того, что наша машина, которая давно «засвечена» украинскими наблюдателями и корректировщиками, стоит посреди дороги в самом «палевном» месте, пропадало желание дышать. УАЗ простоял там всего минуты две, но украм и этого хватило, чтобы успеть зарядить пушки. Последующие две-три минуты могли бы стать для нас роковыми. Но, слава Богу, детище советского автопрома не допустило этого — под звуки приближающихся разрывов мы выехали из опасной зоны.