Андрей Савельев - Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

Но другие казаки и кадеты тоже не сидели сложа руки. Они всячески пытались противодействовать смуте. Так, теперь уже подхорунжий, Сергей вообще побывал в роли шпиона на Майдане. Об этом он рассказал в интервью для книги:

«Казаки не могли самоорганизоваться из-за недостаточного количества сил в Киеве, распылившихся по регионам. Бандеровцы уже брали власть в городе, особенно в центральных районах. Нам делать нечего. А я всё звонил атаману и спрашивал: “Что будем делать? Нельзя сидеть сложа руки!” И он, видимо, решил, чтобы я от него отцепился, послать меня на Майдан. Сказал: “Вотритесь в доверие, там есть казаки украинские, вы тоже казак, придумайте себе легенду и вступите в их ряды, ну, и узнайте там всё изнутри”.

А для чего всё это было нужно? Наверное, не нужно. Атаману было просто интересно.

Пошёл я туда к местным казакам, рассказал свою историю, что я тоже казак кубанский, хоть родился и в России, но кубанские казаки — это же переселенцы с Запорожья. Они все меня поддержали: “Да-да, Кубань — наша, украинская”. Этим, кстати, я и объяснил, почему на русском языке разговариваю, так как мне было тяжело говорить на украинском. Я бы “спалился”, если бы пытался говорить на украинском.

Так я втёрся в доверие. Меня там поселили, поставили на продовольственное обеспечение, выдали бейджик, и я имел возможность проходить во все занятые ими здания: в здание Киевской областной администрации, в здание Профсоюзов, кроме там какого-то одного этажа, в который нужен был отдельный пропуск.

Но самое интересное было, когда объявили, что готовится какой-то очередной штурм Майдана «Беркутом» со стороны Софийской площади, то есть они должны были спускаться по трём улицам, которые гили параллельно друг другу. И по слухам “Беркут” должен штурмовать Майдан. Нас, казаков, отправили на баррикады, которые охраняют Майдан именно с той стороны.

И вот я стою на баррикадах и думаю, что мне делать, если сейчас пойдёт штурм? Я же за “Беркут”, я же против всех этих “майдаунов”, но должен защищаться, потому что легенда у меня такая, и я стою и теряюсь, как мне быть? Слава Богу, штурма не произошло.

Конечно, на “Беркут” у меня зуб был ещё давно. В 2011 году в Крыму, в Феодосии, казаки собирались установить православный поклонный крест в память о погибших в Великой Отечественной войне воинах. А татары были против. И почему-то “Беркут” вступился за татар, окружил место установки креста. А когда мы попытались установить всё же крест, они нас окружили и начали избивать ногами и дубинками. Тогда много казаков пострадало. Вот за это, в принципе, можно было бы на Майдане с “Беркутом” помахаться. Но мы не злопамятные… Поэтому и защищали их на протяжении всего Майдана.

Был весёлый случай незадолго до революции на Украине. Я шёл пешком к метро “Красный Хутор”, смотрю: стоит палатка партии “Свобода” с флагом и бандеровец стоит — газетки раздаёт. Я решил подойти и поприкалываться над ним. Начал ему на чистом украинском задавать наводящие вопросы: “Какая программа партии? Что вы проповедуете?” Он начал мне отвечать. Потом я его спрашиваю: “А как вы относитесь к России?” Он подумал, что я такой же украинский националист и выдал фразу: “Была бы моя воля, я на территории Украины за каждое русское слово отрубал бы по одному пальцу”. Тут меня уже накрыло. Я начал хватать его газеты, выбрасывать их в мусорку, поливать кофе. Стол и палатку выбросил с обрыва, который был между метро и лесом. А потом начал его бить. И если бы кто-то не вызвал милицию, то бандеровец бы “згинув за вільну Україну” [21] Погиб за свободную Украину ( укр .). прямо на месте, где проводил агитацию».

Итак, состоялся государственный переворот. Янукович вместе со своим окружением сбежали в Россию. Оппозиция полностью взяла управление страной в свои руки, а марионеточная Верховная Рада приняла все необходимые законы для перехода Украины на нацистские рельсы.

В это время в моём окружении среди казаков и просто пророссийских неравнодушных ребят, поняли, что своими силами бороться в Киеве с вооружёнными боевиками «Правого сектора» и других радикальных объединений уже не получится. Украину мы проиграли…

Но в то же время стали появляться первые признаки народного сопротивления в Крыму и Донбассе. Это был не проплаченный регионалами Антимайдан в Киеве, а действительно здоровые народные силы.

В зимние месяцы 2013/14 годов я часто встречался со своим атаманом Алексеем Селивановым и узнавал от него новости о происходящем на Украине. Для меня была важна его оценка событий, которые творились на Майдане, в правительстве, в Крыму. Иногда после занятий в кадетском классе, находившемся в районе Борщаговки, атаман подвозил меня на машине к Индустриальному мосту, от которого мне было проще добираться домой. Мы ехали и говорили об истории, политике, о том, что я никогда не смог бы услышать от своего привычного окружения.

И однажды при встрече он сказал: «Нужно уезжать в Россию». В этот день к атаману я приехал не один, а с Сергеем. После такого предложения Алексея мы с Серёжей замолчали на некоторое время. Для себя слова о том, что нужно уезжать в Россию я воспринял крайне серьёзно и стал думать, как я оставлю семью в Киеве? Ведь если я уеду, а они останутся, то я им не смогу помочь ничем, в случае войны в самом Киеве. А к этому сначала всё и шло. Потому что Майдан ещё пылал, административные здания не были покинуты боевиками, на блокпостах при въезде в Киев стояли вооружённые правосеки, и высказывались предположения, что в самом Киеве всё одной сменой власти не закончится.

Останавливало меня и то, что я учился в колледже. В таком случае мой отъезд в Россию ставил крест на дальнейшем образовании в Киеве. Предложение атамана было авантюрой. Ведь мне исполнилось всего 16 лет, а в России у меня не было ни одного родственника или даже знакомого. Тогда я его спросил: «Это окончательное решение? Если мы уедем в Россию, то больше не вернёмся в Киев? Так как в случае отъезда я жертвую всем: учёбой, прежней жизнью, всеми перспективами». Атаман сказал, что если уезжаем, то уже окончательно и бесповоротно. Но после этого разговора мы ещё несколько недель пробыли на Украине.

Воспоминание Алексея Селиванова о том разговоре:

«Тогда стало понятно, что никакого порядка на Украине не будет и грядёт переворот, и мы думали о том, как действовать в этих условиях. В мирное время “Верное Казачество” было организацией, состоявшей из обычных семейных людей, которые ходили на работу, учёбу, жили в основном в Центральной Украине, а не на Донбассе или в Крыму. Но большинство из них были идейными и мириться с этой русофобской политикой не соглашались. Поэтому с теми, кто смог переступить комфорт и всю устоявшуюся жизнь, мы собрались и решали что делать. У нас был перед глазами пример Белой армии, когда люди после переворота в столицах бросили быт, семьи, дома и пошли на Дон для того, чтобы зажечь там светоч борьбы за единую и неделимую Россию. И мы поступили точно так же. Те, кто хотел, выдвинулись туда, где ещё было сопротивление — в Крым и на Донбасс.