Андрей Савельев - Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

Но пока крымчане готовились к голосованию, собирались на мирных митингах, полуостров кишел майдановскими диверсантами и шпионами. И как раз поэтому нашей задачей вместе с «вежливыми людьми» было вычислять этих «українських шпигуні» (украинских шпионов).

В этой главе я не смогу подробно описать все те военные операции, в которых участвовала наша группа. Ещё не пришло, наверное, время, чтобы рассекретить все подробности почти бескровной войны в Крыму. А может, и никогда не придёт. Это будет зависеть от самих свидетелей событий… Но скажу, что только в одном Симферополе поймали не один десяток людей, принадлежащих к организации «Автомайдан», «Правый сектор», ВО «Свобода» и др.

Вместе с нашей группой в военкомате находилось подразделение терских казаков под командованием Вадима с позывным Терец и группа бывшего военного Игоря Безлера.

Слева Артём Разуваев (Фриц), справа Вадим Иловченко (Терец)

Для полноты картины происходившего в Крыму я взял интервью у коренного жителя полуострова и активного участника «Крымской весны» Вадима Терца:

— Какая была численность твоих бойцов в Крыму?

— В Симферополе была создана структура, которая называлась Совет атаманов Крыма. В неё входило в разное время от девятнадцати до двадцати двух казачьих общин. Для того чтобы туда войти, нужно было показать документы регистрации своей организации и заявить о каком-то количестве казаков, которые входят в состав этой структуры. Там была своя администрация, в ней существовала некая очерёдность. Каждый атаман из этого списка один раз в полгода, когда подошла его очередь, мог быть руководителем этой большой структуры.

На момент событий 2014 года Совет атаманов Крыма существовал более пяти лет и атаманы-общественники, побывавшие уже не раз в роли руководителя, реально знали и понимали, чего стоит каждая община.

Где есть община — мыльный пузырь, в которой кроме атамана и двух-трёх человек никого нет, а где есть община, в которой за атаманом стояло от 20 до 50 человек. То есть реальная казачья боевая структура. Некоторые из них имели на руках даже охотничье оружие. Поэтому когда ситуация в 2014 году начала подходить к своему созреванию — имеется в виду лето-осень 2013 — в Совете атаманов Крыма возник вопрос: «Что мы делаем дальше?»

Хоть на тот момент была не моя очередь руководить полгода Советом, но сыграло наше географическое расположение. Мы находились в центре Симферополя практически на автовокзале, где есть своя база — территория, где можно машину поставить, переночевать.

Когда стали жечь «Беркутов» на Майдане, ко мне начали приезжать те атаманы, которые реально обладали каким-то зарядом. Они могли не просто болтать, а взять вместе со мной плакаты, микрофоны и выйти на площадь с требованиями. И вот когда пришёл один, второй, третий, я назначил общее время. И нас человек восемь собралось.

— Сколько у тебя есть людей? — спрашивал я.

— 10.

— А у тебя?

— 15, — отвечал второй.

— A y тебя?

— Где-то 20.

А за мной было человек 40.

— А давайте митинг сделаем, — предложил я.

— Давайте! — согласились атаманы.

Созвонились, собрали людей и через полчаса были уже на площади. Потом к нам Севастополь подтянулся. Они тоже захотели в митингах поучаствовать. В итоге мы уже не сто, а 150 человек собираем.

— Какой город стал центром сопротивления в Крыму?

— Начинали мы в Симферополе. Потом, когда стал вопрос, что завтра мы возьмём под контроль областной военкомат и станем там в казарменное положение с оружием, Севастополь от нас откололся и уехал к себе. Потому что на тот момент у них начало функционировать своё народное ополчение. Никто же не знал, что будет дальше, и никто не хотел ввязываться в драку на чужой территории. Но с нами была Алушта, Ялта, Бахчисарай.

Когда наступила фаза активных действий, ко мне подошёл один гражданин и говорит:

— Есть поручение для казаков сделать некое действо.

— Вопросов нет, мы это можем сделать, только нам нужно обеспечение. А именно — какая-то единая форма для всех, продукты питания. Тогда мы в принципе готовы выступить и довольно большим количеством.

Я собрал всех атаманов, чтобы посчитать людей, потом вместе с ними прикинули, сколько необходимо финансов, чтобы элементарно хотя бы купить маски, перчатки. На всё это человек дал мне необходимую сумму.

— Кто был этим человеком?

— Это мой одноклассник. Мы учились в одной школе, только он был на год старше. На момент нашей встречи он работал журналистом на канале «Россия-1».

Наверняка, когда заходит структура подобного плана (имеются в виду спецслужбы РФ), они обращаются к тем, кого им порекомендуют. И порекомендовали этого журналиста, который был не просто пророссийский, а известный тем, что попадал в неприятности на территории Украины из-за съёмки репортажей в острой форме относительно избиения татарами русских школьников, изнасилования русской девочки.

— А такое было?

— И неоднократно. Был случай, когда татарин в Джанкойском районе в каком-то селе с криками «Аллаху акбар!» среди бела дня отрезал голову пятилетнему русскому мальчику, который игрался в песочнице. Задрал кверху голову, сказал: «Вон птица сидит». Ребёнок поднял голову и всё… Уже потом этого татарина признали невменяемым [26] Видео 8 — war16.ru/v8. .

Этот журналист не боялся делать о таком репортажи, поэтому со стороны местной прокуратуры и татар на него оказывалось давление.

Вот он мне и сказал, что определённые люди обратились за помощью. Ну мы-то понимали, что это за люди. Мы ждали этого обращения. Вольно и невольно мы ждали, что нечто подобное должно случиться.

После того как нам дали денег, мы съездили в Севастополь, обратились к прапорщику украинской армии, который привёз нас на территорию каких-то гаражей, где прятал награбленное снаряжение: что-то из российской армии, что-то из украинской. Подпольный бизнес его держался на воровстве. А я приехал как большой корпоративный клиент. Закупили мы там 50 комплектов формы, столько же пар берцев, 100 пар перчаток тактических, палатку, буржуйку и остального по мелочи. Закупились на приличную сумму, измеряющуюся на две или четыре тысячи долларов.

На следующий день я построил людей в новом обмундировании, их сфотографировали, показали кому надо, и нам дали первое задание — взять под контроль колл-центр американской компании.