Андрей Савельев - Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

Содержание её было более чем комфортным — бывшая комната Штепы со всеми удобствами в горисполкоме. Но всё же иногда она устраивала бунт и объявляла голодовку. Когда Стрелков об этом узнал, то сказал, что ему всё равно: если она умрёт с голоду — всем от этого будет лучше. После этого она продолжила есть. Правда, иногда симулировала и говорила, что у неё гипертония. Тогда я приходил с тонометром, и оказывалось, что с её давлением можно было лететь в космос.

25 апреля на аэродроме Краматорска в результате обстрела были уничтожены вертолёт ВВС Украины Ми-8 и (неисправный) самолёт АН-12, один человек ранен. Руководитель АТО Василий Крутов заявил, что «вертолёт на аэродроме в Краматорске был обстрелян одиночным снайперским выстрелом на стоянке. Выстрел осуществлён в бак с горючим. В связи с этим произошёл взрыв».

На самом деле вертолёт уничтожили Одесса и Борода выстрелом из трофейного (захваченного у десантников 25-й аэромобильной бригады) ПТУРС «Фагот».

Игорь Стрелков описывает эту диверсию подробнее:

«Вертолёт тогда сбили с ПТУРа. Они (бойцы группы “Крым”) два дня готовились, искали точку, я их специально посыпал. Вертолёты там постоянно пролетали. И только-только он начал взлетать, они в него попали. Укры рассказывали, что один пилот остался жив, его выбросило взрывом вперёд, отделался лёгкими ранениями. Но там же не один лётчик сидел, поэтому, скорее всего, там ещё потери были. А взорвался он очень хорошо, потому что на момент, когда в него попали, он загрузился боеприпасами и должен был лететь на позиции 25-й бригады, которые встали вокруг города. Поэтому он долго рвался и горел».

29 апреля руководство т. и. АТО от министра МВД Арсена Авакова было передано главе СБУ Валентину Наливайченко, что сразу сказалось на активности украинских военных. Игорь Стрелков написал в своём дневнике: «Ждём штурма. Думаю, сегодня в ночь или завтра полезут. Готовимся».

30 апреля примерно сорок бойцов были переброшены из Славянска на усиление гарнизона Горловки. Этот вынужденный шаг заметно ослабил оборону города, так как Славянск лишился нескольких десятков стволов.

Михаил Лермонтов в своём известном романе «Герой нашего времени» написал про некую «печать смерти». Главный герой Григорий Печорин держал пари с одним сербом, что смерть человека происходит случайным образом, а не заранее предопределена свыше. Тогда серб Вулич приставил к виску пистолет и сказал, что если ему смерть написана на небесах в данный момент, то пистолет выстрелит. Печорин рассказывает, как увидел на его лице отпечаток неизбежной судьбы, неминуемой скорой смерти. Он предостерёг серба, что тот непременно сегодня умрёт. Пистолет всё же дал осечку, но буквально через полчаса после пари Вулича зарезал пьяный казак на улице.

Я не верю ни в какие предопределения, потому что каждому из нас Богом дана воля, свобода выбора. Но незадолго до смерти человека вокруг него происходит что-то неотвратимое. Это может проявляться в поведении, голосе, по внешнему виду, в мимике лица и даже в запахе. Такие особенности замечали многие из моего окружения на войне, в том числе я.

Перед отъездом на Донбасс Ромашка решил отправить жену из Крыма к своей маме в Луганскую область. Я в это время постоянно находился с ним, мы жили в одной квартире. И с женой его Леной я хорошо подружился.

Сергей Журиков познакомился с Леной в Киево-Печерской Лавре за несколько лет до всех событий на Украине. Лена там работала в церковной лавке. Детей у них не было, зато любили друг друга по-настоящему и даже успели повенчаться.

Ромашка повёз Лену на вокзал и взял меня с собой. Они всё время общались, потому что разлука обещала быть долгой. Сергей говорил, что мы поедем в опасное место, поэтому там не место женщинам. Вдруг он резко затормозил, дёрнул руль, и мы врезались в машину. Виновником ДТП оказался Серёжа, потому что невнимательно ехал и не держал дистанцию. Так как мы спешили посадить Лену на поезд, то Ромашка сходу заплатил второму участнику столкновения $100 и помчался дальше к вокзалу. У нас только разбилась спереди фара.

Это первый момент, который меня удивил, тогда я вспомнил теорию серба из книги Лермонтова. Ромашка водил машину большую часть жизни, перед ДТП не превышал скорость, никто резко не тормозил, а случилось такое глупое столкновение. Он как будто ушёл из реальности на мгновение, увидел такое, что никто не видит — такое выражение лица у него тогда было. Поэтому он и врезался во впередистоящий автомобиль.

Когда Лену провожали из Крыма, Ромашка прощался с ней больше часа. Сначала волна сентиментальности окатила его жену. Она долго плакала, обнимала и целовала мужа. Так прощалась, как будто уезжает навечно. В первые минуты Сергей отшучивался и улыбался на её слёзы, а потом прижал Лену к груди и долго-долго не отпускал. Даже когда приехал поезд, Лена никак не могла уйти. Она всё время возвращалась к мужу и плакала. Она просила отменить поездку, хотела, чтобы он взял её с собой, но это было невозможно. Ромашка держал её руку и утирал слёзы даже тогда, когда поезд начал трогаться. Лена уехала.

Я примерно понимал их любовные чувства, но тогда мне казалось, что прощание затянулось. Да и сам командир слишком странно «распускал сопли». В тот момент ни я, ни он, ни его жена даже представить не могли, что прощались они навсегда.

2 мая 2014 года в окрестностях Славянска предпринята попытка штурма города. Во время этого боя был убит Ромашка.

В этот день пришёл Медведь и сказал, что Ромашки больше нет. Несколько часов никто не знал, по какой причине его не стало. Я верил в то, что произошла ошибка. Это первая смерть близкого мне человека на войне — гибель командира.

До госпереворота Ромашка жил в Киеве. Очень любил путешествовать и объездил весь мир. Прошёл войну в Чечне, служил в украинской «Альфе» ещё задолго до Майдана, но всегда считал себя русским и православным человеком. Даже пономарил какое-то время в алтаре одного из храмов. В Киеве профессионально занимался фотографией, а также парашютным спортом. Сергей Журиков совершил более 1600 прыжков, в том числе фрифлай [78] Свободное падение на высоких скоростях в сложных позах. .

Ромашка ещё в Крыму меня полюбил. Однажды снял с себя броник скрытого ношения третьего класса и надел на меня.

— Никогда теперь его не снимай, даже, когда спишь, — сказал он мне.

Как командира его все уважали и любили, потому что личный состав он берег и бездумно не отдавал приказы.

После шокирующей новости о его гибели в отряде Стрелкова повисла какая-то удивлённость. Никто не мог поверить в случившееся не потому, что среди ополчения не было смертей, а, наверное, потому что Ромашка не попадал под категорию людей, способных просто так умереть. Он сильно отличался. Ромашка мыслил не так, как другие. Риск и опасность для него были смыслом жизни. Но не напрасный риск, как у многих. Риск во имя высшей справедливости. Ещё чеченская кампания в нём воспитала воина, а последующую жизнь он расценивал как поле боя.