Хаджи-Мурат Мугуев - Весенний поток

Дивизион конных чеченцев, сотня осетинского полка и батальон (в котором насчитывалось не больше 200 штыков) терских пластунов при начале нашей атаки спешно отошли к вокзалу. Большая часть их попала в плен, не успев сесть в вагоны, человек около трехсот умчались в сторону Прохладной, стреляя в панике по сторонам.

Бронепоезд «Георгий Победоносец», курсировавший на путях, дав три выстрела из орудия, унесся к Ставрополю, оставив дымный хвост на ветру. Семь полевых орудий, одиннадцать пулеметов, три бомбомета, склады с боеприпасами, 4500 пудов муки в мешках, 70 тысяч пудов зерна, английские консервы, много сахара и английского консервированного молока стали трофеями этого Дня.

Смирнов объехал город. Всюду были признаки поспешного бегства. Из домов с поднятыми вверх руками выводили прятавшихся там офицеров и юнкеров.

Человек десять кавалеристов, спешившись, переворачивали на колеса французский бронеавтомобиль «Рено». Солдаты из пленных с радостью помогали им.

Брошенное трехдюймовое орудие стояло на площади.

Из подворотни тащили рыжеусого, круглолицего с помутневшими от страха глазами человека в котелке.

— Переоделся, сволочь, попил нашей крови. Иуда... — давая ему оплеухи и толчками подгоняя его, кричали конвоиры.

— Не бить! Если заслужил, свое получит через трибунал, а рукам воли не давайте! — закричал комкор Смирнов.

— Начальник контрразведки Матюхин, душегуб наш, — зашумели голоса.

— Знатная птица! — с любопытством оглядывая человека в котелке, сказал Смирнов. — Отвести его в штаб.

Отделение местного казначейства было захвачено так внезапно, что все деньги, миллионов около семи, царские, керенские, деникинские и даже грузинские, попали в руки красноармейцев, ворвавшихся в банк.

— А це ще за гроши? — с удивлением разглядывали они аккуратно сложенные и перевязанные бечевкой стопки, с трех сторон заклеенные сургучной печатью.

— А это, господа-товарищи, марки, так сказать, заменители ассигнаций, банковские марки, а это купюры и талоны от выигрышных билетов, наравне с банкнотами имеющие хождение повсюду, — словоохотливо объяснял недоумевающим красноармейцам значение и ценность каждой кипы чиновник банка.

Захваченные деньги положили в мешок.

На улицах появлялось все больше жителей.

За городом, в направлении Сухой Буйволы, послышались орудийные удары и отдаленное тявканье пулеметов.

Белые отошли от Святого Креста и окопались по реке Томузловке и окрестным селам. Орловка была занята эскадронами 1-го кавполка под командованием Марка Смирнова. В Солдатско-Александровском были деникинцы. Почти все Прикумье стало советским, но территория в сторону Ставрополья, Георгиевска, Моздока все еще занята противником.

Партизаны прибывали непрерывно. Это были бойцы из отрядов И. Г. Шило, камышане И. П. Гулая, розовые, прятавшиеся под Георгиевском. Приходили они, как солдаты революции, — с оружием, с песнями, с доблестным воинским духом, приводя с собой пленных.

Под селом Орловским они убили одного из наиболее мрачных карателей, капитана Измайлова, наводившего страх на бедняков.

Командир 2-го кавалерийского полка Чайка, захвативший город, уже второй день бился с отошедшими на Ставрополь пластунскими, чеченскими и офицерскими частями противника. Два полка 28-й стрелковой дивизии под общим командованием Полешко продвинулись по Томузловке, охватив фланг неприятеля. К деникинскому бронепоезду «Георгий Победоносец» на помощь пришел второй — «Генерал Алексеев». Бронепоезда методично били по нашей пехоте, мешая ей продвигаться вперед.

Тогда командующий кавалерией экспедиционного корпуса Сабельников вместе с ротой бойцов 1-го камышанского полка, пройдя степью около пятнадцати верст, в тылу у белогвардейцев взорвал железнодорожные рельсы.

Беляки стали медленно отходить к югу. Они сбили наш кавполк, отогнали камышан от железнодорожной линии и после четырехчасового напряженного, все усиливавшегося боя исправили путь, и оба бронепоезда отошли к Ставрополю. Вся масса белых, уходившая от Святого Креста, отступала за ними. Прикумье почти целиком, за исключением отдельных мелких очагов сопротивления, стало советским.

Смирнов донес в Реввоенсовет 11-й армии Кирову:

«Частями Кавказского экспедиционного корпуса вместе с доблестными камышанами после упорных боев взят город Святой Крест — оплот белогвардейщины на востоке Ставрополья. Начальник белогвардейского гарнизона полковник Пята убит.

В результате горячих боев уничтожены и разгромлены белые части 1-го чеченского полка дивизии Султан-Крым Гирея, дивизион осетинского полка, четыре сотни кубанских пластунов, два батальона терских, батальон пехотного апшеронского полка, сводный офицерский отряд в 350 человек и местная кулацкая самооборона из земской стражи и полиции численностью до 500 человек.

Убито 460 человек и взято в плен свыше тысячи белых. В числе трофеев: 12 орудий, 58 пулеметов, один бронеавтомобиль, семь бомбометов, пять миллионов ружейных патронов, четыре состава поездов с тремя исправными паровозами, казначейство, склады продовольствия и многое другое. Преследование противника и учет трофеев продолжаются».

Весь день из камышей, из бурунов, из отдаленных степных хуторов приходили и приезжали прятавшиеся там от белых крестьяне, партизаны, бежавшие из плена красноармейцы и молодежь, спасавшаяся от мобилизации и карательных отрядов.

Пехота 261-го полка вышла далеко за город и заняла позиции. Пять эскадронов бригады Водопьянова, раскинувшись разъездами по степи, пошли дальше. Бронеавтомобиль, давно поставленный на колеса и исправленный в ремонтной железнодорожной мастерской, стоял возле штаба.

Связисты тянули катушки проводов, патрули прохаживались по городу, партизано-камышанские сотни двинулись по дорогам к своим родным местам.

Вокзал был ярко освещен. Там рабочие Святого Креста чинили, ремонтировали и приводили в порядок все свое подвижное хозяйство, которое уже утром нужно будет нам для наступления. А сзади по величаево-астраханскому тракту шли резервы корпуса: артиллерия, пулеметные тачанки, а за ними двигались обозы и тыловые учреждения.

* * *

Утром ушел вперед и отдел снабжения. Его имущество и люди были уже на колесах. Надя вместе с Женей Воеводиной пошли возле подвод, на которые нагрузили имущество. В повозках личные вещи, много сена. Девушки устроились удобно. Вместе с ними в повозке четверо сотрудников отдела и штаба.

Я попрощался с Надей.

— Нагоню в дороге, — сказал я, — но помни, что война еще не кончилась. Куда бы она ни раскидала нас, встретиться мы должны во Владикавказе. Пиши прямо в Ревком или штаб гарнизона Владикавказа.