Елена Федорова - Императорский Рим в лицах

«Смысл жизни состоял для него в придумывании все новых и новых наслаждений. Он устилал розами столовые, ложа и портики и гулял по ним. Он не соглашался возлечь на ложе, если оно не было покрыто заячьим мехом или пухом куропаток, который находится у них под крыльями. Он часто ел пятки верблюдов, гребни петухов, языки павлинов и соловьев. В своих столовых с раздвижными потолками он засыпал своих прихлебателей таким количеством фиалок и других цветов, что некоторые, не будучи в силах выбраться наверх, задохнувшись, испускали дух. Передают, что он дал в цирке зрелище морского сражения в каналах, наполненных вином. Он носил тунику всю в золоте, носил и пурпурную, носил и персидскую – всю в драгоценных камнях, причем говорил, что он отягощен бременем наслаждения» (АЖА, Гел. XIX – XXIII). «Обычными дневными делами он занимался по ночам, а ночными – днем, считая и это условием роскошной жизни; таким образом, он просыпался и начинал принимать приветствия поздно вечером, а ложился спать утром. Своим друзьям он каждый день что-нибудь дарил и редко оставлял кого-либо без подарка; исключение составляли честные люди, которых он считал пропащими» (АЖА, Гел. XXVIII).

Меза, видя фантастические безумства и откровенную глупость своего внука-императора, который к тому же был безобразно развратен, уговорила его взять в соправители Алексиана, его двоюродного брата. Гелиогабал по ее настоянию усыновил его, изменив ему имя на Александр; римский сенат постановил, чтобы шестнадцатилетний Гелиогабал считался отцом одиннадцатилетнего Александра (Гер. V, 7).

«Когда Александр был объявлен цезарем, Гелиогабал пожелал приобщить его к своим занятиям – плясать, водить хороводы и принимать участие в исполнении жреческих обязанностей в таких же одеяниях и в таких же действиях. Но Мамея, мать Александра, отвращала своего сына от занятий постыдных и неприличных для императора, она тайком приглашала учителей различных наук, занимала сына изучением разумных предметов, приучала его к физическим упражнениям, подобающим мужчине, – вообще, давала ему греко-римское воспитание. Гелиогабал очень сердился на это и раскаивался в том, что усыновил его и поделил с ним власть. Всех его учителей он выгнал из императорского дворца, а некоторых из них, самых знаменитых, казнил или отправил в изгнание, предъявляя самые смехотворные обвинения, будто они развращают его названого сына тем, что не позволяют ему водить хороводы и принимать участие в религиозных исступлениях, и тем, что вразумляют его и учат тому, что подобает мужчине.

Гелиогабал впал в такое безумие, что всех актеров перевел со сцены на высшие государственные посты; префектом претория (начальником своей охраны) он назначил какого-то человека, который в молодости был танцором и выступал перед римской публикой; возвысив таким образом и какого-то другого человека со сцены, он поручил ему руководить воспитанием юношества, следить за благонравием и проверять всех вступающих в сенат или в сословие всадников. Наездникам, комикам и мимам он доверил важнейшие дела империи. Рабам же своим и вольноотпущенникам в меру их известности в постыдных делах он отдал управление провинциями, вручил им проконсульскую власть» (Гер. V, 7).

«Вследствие того, что Гелиогабал нагло и безумно попрал в вакхическом исступлении все, что считалось в Риме достойным уважения, все люди и особенно преторианцы стали испытывать к нему гнев и ненависть; римляне чувствовали к нему отвращение, видя его лицо, нарумяненное более сильно, чем это подобает даже женщине, видя его, увешанного золотыми ожерельями, разодетого в пестрые ткани и пляшущего на виду у всего Рима» (Гер. V, 8).

Гелиогабал попытался убить Александра, но так как от природы был глуп и бесхитростен, то в своем коварстве не преуспел, и сам был убит воинами вместе со своей матерью Соэмиадой в марте 222 г. Энергичная и опытная Меза сумела передать власть другому своему внуку – Александру (см. Гер. V, 8).

Труп Гелиогабала выбросили в Тибр, а сенат повелел уничтожить память о нем и навсегда запретил кому бы то ни было носить имя Антонин, которое он опозорил навеки. Гелиогабал заслужил славу самого скверного римского императора.

Алексиан Бассиан, двоюродный брат Гелиогабала, как император носил имена Цезарь Марк Аврелий Север Александр, или Александр Север. Он получил власть, находясь в полном подчинении у своей бабки Мезы и у своей матери Мамеи. Александр Север, как пишет его биограф, пользовался исключительным расположением сената и народа после убийства «того негодяя (Ге-лиогабала), который не только запятнал имя Антонинов, но и покрыл бесчестием все Римское государство» (АЖА, Ал. Сев. II).

Александр Север полностью отстранил от дел всех приспешников Гелиогабала, произвел кардинальную чистку сената, всадников, своей свиты и прислуги, сократив ее численность до минимума. Евнухов он совсем исключил из своей прислуги и повелел им служить как рабам у своей жены. Новый император сочетал в себе нравственность с большой твердостью; за это преторианцы прозвали его Севером.

Александр Север. Мрамор. Санкт-Петербург. Эрмитаж

Он был доброжелателен к людям и прилежно занимался государственными делами. «Он ввел очень большое число разумных законов, касающихся народа и императорского казначейства. У него был обычай, если речь шла о праве или других важных делах, приглашать на совет только ученых и красноречивых людей, если – о военном деле, то старых военных, заслуженных ветеранов, хорошо знавших местности, порядок ведения войны, устройство лагеря, а также – всяких образованных людей, главным образом тех, кто знал историю: у них он спрашивал, как поступали в случаях, подобных тем, какие разбирались, прежние римские императоры или вожди иноземных племен» (АЖА, Ал. Сев. XVI).

Александр Север считал, «что на государственные должности нужно ставить тех, кто избегает их, а не тех, кто их домогается» (АЖА, Ал. Сев. XIX).

«Он много помог снабжению продовольствием римского народа: тогда как Гелиогабал растратил весь запас хлеба, Александр, произведя закупку на свои деньги, восстановил его в прежнем количестве» (АЖА, Ал. Сев. XXI).

«Когда римский народ просил его о снижении цен, он спросил через глашатая, какой вид товара они считают дорогим. Все в один голос закричали: «Говядину и свинину». Тогда он, не снижая цен, запретил убивать свиноматок, поросят-сосунков, коров и телят; не прошло и двух лет или даже одного года, как оказалось такое изобилие свинины и говядины, что если прежде фунт продавался за восемь мелких монет, то теперь цена того и другого вида мяса дошла до двух и даже до одной монеты за фунт» (АЖА, Ал. Сев. XXII).