Алексей Зайцев - На острие красных стрел

Во второй половине дня, еще засветло, передовой отряд полка достиг занятого нами рубежа

* * *

В последних числах августа 38-я дивизия получила задачу: продолжать решительное наступление и к исходу 4 сентября овладеть городом Георгени. 48-й стрелковый полк, совершив глубокий маневр в горах, в первых числах сентября оказался в тылу противника на подступах к этому городу. Остальные полки увязли в боях с крупными силами врага и продвигались вперед очень медленно. Комдив нервничал, то и дело поторапливал, подгонял свои войска. По его приказу наш полк пытался с ходу прорваться через пятикилометровое ущелье реки Биказ, по которому проходила асфальтированная шоссейная дорога на Георгени.

Ущелье представляло собой каменный мешок, попав в который, выбраться потом без больших потерь было бы невозможно. С правой стороны над дорогой нависали отвесные скалы высотой до сотни метров. Левая сторона была не столь крута, но именно там гнездились огневые точки, простреливавшие каждый метр и речки, и ее берегов, и шоссейной дороги. Выход из ущелья (пехотинцы назвали это место «горловиной смерти») сужался и наглухо перекрывался огнем замаскированных наверху вражеских минометов я пулеметов. Не исключалось, что гитлеровцы, пропустив нас в ущелье, могли устроить завалы на его входе и выходе и таким образом сделать западню. Поэтому лучше всего было сначала уничтожить огневое прикрытие ущелья, заслоны на его входе и выходе, очистить от мин, обезопасить движение войск по шоссейной дороге. Конечно, для этого потребовалось бы определенное время.

Не исключался другой вариант: прорываться через горы параллельно ущелью и, обойдя его, продолжать движение по шоссейной дороге на Георгени. Подполковник В. С. Накаидзе доложил свои соображения комдиву, однако тот посчитал наиболее целесообразным немедленный прорыв по ущелью.

В передовой отряд полка назначили третий батальон, которым тогда временно командовал капитан В. Мирошников, храбрый и решительный командир. В походное охранение он выделил роту старшего лейтенанта И. Завьялова, в боевой разведдозор послал взвод сержанта Г. Шолохова, почти полностью состоявший из курсантов 1-го Орджоникидзевского Краснознаменного пехотного училища. Помощником у Шолохова был сержант Ф. Коротенко. Оба они проявили себя умелыми, волевыми, отважными командирами. Сумели сплотить во взводе крепкий, хорошо управляемый коллектив. Не случайно командование полка и батальона поручало им самые сложные задачи.

Под усиливающимся огнем противника, короткими перебежками от расщелины к расщелине, от выступа к выступу в отвесной каменной степе, цепочкой друг за другом все дальше и дальше пробивался по ущелью взвод Шолохова. За ним — рота. Затем весь батальон. Другие подразделения полка постепенно втягивались в каменный мешок, уже накалявшийся огнем.

Половина пути была пройдена, когда на идущих впереди обрушился шквал огня. Пули, рикошетя о камни, свистя и жужжа на все тона, роями носились по ущелью и даже, потеряв убойную силу, рвали и прожигали на людях одежду, больно хлестали по телу... Сверху на головы пехотинцев падали гранаты, будто их высыпали прямо из ящика. Спастись можно было только под огромным каменным карнизом, нависшим над речкой. Туда и бросился Григорий Шолохов со своими людьми. Но и там долго продержаться невозможно — бурное течение сбивало бойцов с ног, тонули раненые... Молодого бойца рядового Дуду, мертвого уже, вынесло водой прямо к ногам командира полка, находившегося на берегу речки примерно в километре от того места, где рота подверглась шквальному огню противника.

Из Биказа вылавливали убитых. Накаидзе не мог на это смотреть, Владимир Самсонович любил людей, старался беречь в бою, поэтому не выдержал — по радио стал просить разрешения вернуть полк обратно, чтобы продвигаться затем над ущельем. Получил отказ.

— Исправляй свою ошибку! — сказал ему Тимошков.

Сердит был комдив на командира 29-го полка, очень сердит. Еще бы: накануне подполковник Накаидзе по ошибке доложил комдиву неверные координаты местонахождения полка. Пытались мы убедить Владимира Самсоновича в его ошибке, но он стоял на своем. Впервые не прислушался к голосу подчиненных. Того рубежа, который он указал в докладе комдиву, полк достиг лишь через двое суток. А командир дивизии, естественно, строил свои планы и с учетом того, где находился 29-й стрелковый полк. И тоже ошибался.

Пока Накаидзе разговаривал по радио с комдивом, начальник штаба батальона старший лейтенант В. И. Курочкин организовал артналет по огневым точкам противника, расположенным над ущельем. Это помогло. 3-й батальон продвинулся еще немного вперед. Первым шел теперь взвод младшего лейтенанта Андрияша.

Комбат В. Мирошников, начштаба В. Курочкин, комроты И. Завьялов, находясь в самом пекле, предпринимали все возможное для продвижения вперед. Курочкин с минометчиками то и дело менял позиции, но все равно не доставали мины до вражеских огневых точек, разместившихся в скалах над горловиной. Из-за поворота ущелья не выглянуть — сразу же били снайперы.

Убитых и раненых становилось все больше. Нет, не желал Накаидзе исправлять свою ошибку кровью и жизнями людей. Снова по радио доложил комдиву об обстановке, попросил разрешения вывести полк из каменного мешка.

У Тимошкова, видимо, терпение иссякло:

— Ты вот что, Накаидзе, садись на коня и галопом ко мне!

Это означало отстранение от должности...

Вести полк дальше комдив приказал капитану В. Мирошникову. Дал понять, что на КП дивизии находится командарм и требует немедленного продвижения вперед.

На свой страх и риск Мирошников через «горловину смерти» все же не пошел. Отведя свой батальон на километр, направил его вверх по устью небольшого узкого оврага, выходящего в ущелье. Овраг был заминирован. Все остановились. Никто не решался сделать хотя бы шаг. И тогда первым пошел комбат. Он шел, а за ним шаг в шаг — весь батальон, вплотную прижимаясь к отвесному берегу оврага.

Выбрались из ущелья, поднялись выше и увидели внизу, на плато, возле горловины ущелья, гитлеровцев, устанавливавших минометы. Мирошников связался с артиллеристами, и через несколько минут на плато загремели взрывы снарядов. Роту И. Завьялова направил к горловине ущелья с задачей — уничтожить там вражеские огневые «гнезда».

В то время, пока полк пытался пробиться через ущелье, лейтенант В. Батаев со взводом пешей разведки находился в тылу противника. Возвращаясь с задания, разведчики услышали грохот боя, а вскоре увидели, как поднимаются из ущелья тучи пыли и дыма. Догадались, что полк, пытаясь прорваться, оказался в западне. Они хорошо знали, насколько сильно укреплена горловина ущелья, и отлично представляли, чем может кончиться такая попытка.