Валентин Клименко - Записки контрразведчика. Взгляд изнутри на противоборство КГБ и ЦРУ, и не только

Сигналы в графическом виде, а это могли быть буквы, цифры, вертикальные или горизонтальные черточки, крестики наносились агентами губной помадой, мелом, черной или другой краской на фасады зданий, в арках домов, на углы заборов, фонарные столбы преимущественно на маршрутах движения американских разведчиков из дома в посольство и обратно.

Резидентура ЦРУ, в свою очередь, сигнализировала агенту, например, об успешном изъятии тайника или готовности к личной встрече. Ставили автомашины с дипломатическими номерами в обусловленном месте города в заранее оговоренное с агентом в инструкциях время, причем наличие какого-либо предмета под стеклом автомобиля или то, что он стоял багажником или капотом к тротуару, имело информативное значение.

Телефонный канал задействовался американцами в одностороннем порядке для вызова агента на личную встречу, для установления первичного контакта с инициативником или восстановления контакта с ним в случае его потери.

Если агент иногда и пользовался телефоном, то по схеме «ошибочных» звонков на домашние телефоны сотрудников посольской резидентуры ЦРУ — определенное количество звонков в заранее обусловленное время.

Интернет в восьмидесятые годы прошлого века не был известен, но в современных условиях, я полагаю, как и радиоканал в прошлом, это наименее уязвимое средство поддержания агентурных отношений между агентом и разведцентром ЦРУ.

Интернет может быть предназначен для скрытых информационных обменов и заменит или уже заменил радио-, телефонный, почтовый и сигнальный каналы связи. Развивается и будет, очевидно, совершенствоваться и в дальнейшем.

В начале семидесятых годов резидентура ЦРУ использовала для вывода разведчика на операцию такие тактические приемы, как выезды из посольства нескольких автомашин веерно, дерзкие отрывы от слежки, подстраховку и контрнаблюдение. В последующем, в восьмидесятые — девяностые годы, тактика работы американцев претерпела кардинальные изменения.

Американцы старались не привлекать к себе внимание дерзким поведением и пытались убедить контрразведку, что ни в городе, ни в резидентуре, ни в посольстве ничего необычного не происходит.

Исходя из рассекреченных мемуарных воспоминаний бывших сотрудников ЦРУ, работавших в Москве, и наших собственных наблюдений в обобщенном виде можно следующим образом описать тактику проведения американскими разведчиками агентурных операций по созданию условий для контакта со своими агентами в Москве.

Если, например, агентурная операция назначалась на будни и ее исполнение поручали разведчику глубокого прикрытия, то после окончания рабочего времени все сотрудники резидентуры, не задерживаясь в диппредставительстве, спокойно разъезжались по домам и занимались своими делами.

В посольстве ни резидент, ни его заместитель и никто из разведчиков допоздна не оставались. Для контрразведки создавалась видимость полного спокойствия.

Таким образом, по мнению американцев, формировались условия для вывода на операцию разведчика глубокого прикрытия, который вместе с другими дипломатами по окончании рабочего дня покидал посольство, ехал домой, но в определенной точке сходил с привычного маршрута и начинал многочасовую проверку, состоящую из нескольких этапов.

Типичная схема проведения тайниковой операции или личной встречи, осуществлявшейся разведчиком ЦРУ глубокого прикрытия, подразумевала несколько этапов.

Первый этап — в течение двух или трех часов поездка по городу на машине с легендированным посещением каких-либо общественных мест с последующим выходом, после проверочного автомобильного маршрута, в заранее выбранную точку, где от машины необходимо избавиться.

Если разведчик выезжал из дома или посольства вместе с женой, то он «выбрасывался» ею из автомобиля, когда они убеждались, что находятся вне контроля. Его жена уезжала в другой район города, где дожидалась разведчика, или же одна возвращалась домой.

Если же разведчик ЦРУ выходил на операцию в одиночку, то после длительной проверки он оставлял автомашину или в отдаленных районах, или около театра, или у ресторана, или у кинотеатра, словно он пошел в ресторан или в кино. Или же просто прятал машину в укромных местах города вдали от оживленных трасс.

Второй этап — когда разведчик ЦРУ пересаживался на автобус или троллейбус и уезжал подальше от места, где оставил автомашину. Он постепенно приближался к месту личной встречи с агентом или туда, где запланировал оставить контейнер в тайнике.

Первый и второй этапы подробно описаны в инструкциях ЦРУ, с одной из которых нам в свое время удалось ознакомиться. В ней указывались полный проверочный маршрут, места проверок, остановок, выходов и возвращения в автомашину, несколько точек, где от машины можно избавиться, узлы пересадок городского транспорта, количество остановок до нужного места и т. д.

Третий этап — сотрудник ЦРУ пешком направлялся в район проведения намеченной операции, где, как нам известно, иногда приблизительно в течение тридцати минут или часа он изучал обстановку, выискивая что-то подозрительное, пытаясь заметить изменения, произошедшие с тех пор, когда разведчик был тут последний раз, — появление временных строений, где контрразведкой могла быть устроена засада, и т. д.

Четвертым этапом была сама операция по закладке тайника или личная встреча с агентом.

На пятом этапе, возвращаясь к автомашине или домой, разведчик, если это требовалось по условиям связи, опускал письмо в заранее подобранный почтовый ящик с координатами тайникового контейнера или сообщал об этом агенту по телефону.

И заключительный, шестой этап — разведчик пешком поздно вечером возвращался домой. Но только не в посольство, даже если в ходе личной встречи получал от агента документы. Как вариант — возвращался к спрятанной им автомашине или к точке, где его подберет жена.

Американцы в прошлом придерживались этой схемы, если были уверены, что разведчик глубокого прикрытия не попал в поле зрения контрразведки, не находится под НН, его режим дня не контролируется и его отлучка не привлечет к себе внимания органов безопасности.

Но если же проведение операции по каким-либо причинам поручалось «расшифрованному», так называемому «открытому» сотруднику посольской резидентуры ЦРУ, то он все равно проходил все те же этапы.

Разница состояла в том, что первый этап — а это наиболее важный этап — обставлялся таким образом, чтобы создать для разведчика гарантированные условия по дерзкому отрыву от слежки.

Например, это мог быть ранний (часов в шесть-семь) утренний выезд из дома, то есть еще до выставления наружного наблюдения (если оно не было круглосуточным), или поздний ночной (после двадцати двух часов) выезд, но уже после окончания работы НН.