Валентин Клименко - Записки контрразведчика. Взгляд изнутри на противоборство КГБ и ЦРУ, и не только

Мы в первом отделении первого отдела В ГУ в те годы были уверены в существовании особо ценного агента ЦРУ, с которым проводились дерзкие агентурные акции по связи, знали районы и время их осуществления, фиксировали их внешние признаки, но перехватить эти конспиративные операции американцев с Поляковым нам не удалось, не представилось возможным так же, как и в работе по Толкачеву.

То, что мы так и не перехватили операции ЦРУ по контакту с Поляковым, было нашей серьезной неудачей.

И еще один успешный захват с поличным сотрудников ЦРУ в Москве, в котором я принимал участие не в составе группы захвата, а уже в качестве начальника управления, мы осуществили буквально накануне третьего тысячелетия.

В официальных российских СМИ в свое время была опубликована информация следующего содержания:

«29 ноября 1999 года сотрудники ФСБ задержали в Москве второго секретаря посольства США в РФ Черри Либернайт. 1 декабря представителю посольства США в РФ вручена нота протеста МИД РФ в связи с проведением шпионской акции, наносящей ущерб безопасности России».

Черри Либернайт была объявлена персоной нон грата и покинула Москву.

Эта акция и высылка Либернайт стала ответом контрразведки на высылку из США второго секретаря посольства России в Вашингтоне Станислава Гусева, который был обвинен американцами в сборе информации с помощью прослушивающего устройства, установленного в Госдепартаменте США.

В ходе официальных контактов с представителями ЦРУ в Москве и Вашингтоне стороны неоднократно заявляли о целесообразности не выносить на политический уровень негативные рабочие моменты, способные повлиять на обострение российско-американских отношений.

Поэтому после задержания и краткой беседы с Либернайт, во время которой американка только нахально улыбалась и отказывалась отвечать на какие-либо вопросы, я дал команду пригласить по существующему каналу связи в приемную для разбирательства не сотрудника консульского отдела посольства США, как это обычно происходит, а руководителя в то время резидентуры ЦРУ в Москве Данинберга.

Прибывшему в приемную ФСБ американцу объяснили ситуацию и предложили в соответствии с договоренностями и во избежание скандала на политическом уровне признать Черри Либернайт своей сотрудницей и забрать ее с собой в посольство США.

Американец, недолго колебавшись, категорически отказался это сделать, заявив, что он «эту даму» не знает, к ЦРУ она отношения не имеет. Он предложил действовать в соответствии с международными правилами, пригласив для официального разбирательства консульского работника посольства США в Москве, что и было нами сделано.

Это яркий пример того, что в критических ситуациях договоренности между спецслужбами не всегда срабатывают. На первый план выходит основополагающий принцип — никогда официально не признавать участия своей спецслужбы в разведывательной операции.

Во время всех этих перечисленных операций по захватам с поличным сотрудников посольской резидентуры ЦРУ у американских разведчиков, выходивших на личные встречи с их агентами, нами всегда изымалось различное шпионское снаряжение, не оставлявшее сомнений в их шпионской разведывательной деятельности.

Спецтехника (фотоаппаратура, радиоприборы), аудиозаписывающие устройства, аппаратура контроля и сканирующая в эфире частоты бригад наружного наблюдения, средства тайнописи, шифровальные таблицы, письма — обращения ЦРУ к своим источникам, разведывательные задания агентам и инструкции по способам поддержания дальнейшей связи с ними, средства маскировки — парики, усы, очки и различные головные уборы.

Обобщив наблюдения за поведением американских разведчиков при задержании их с поличным и в ходе дальнейших процедур официального разбирательства, я отметил для себя, что все задержанные разведчики были людьми различного темперамента и физических возможностей, в той или иной степени агрессивны, но для всех для них была свойственна уверенность в себе и в правоте своего дела, в том, что они не совершили оперативной ошибки и лично не виноваты в провале агента. Они небезосновательно исходили из того, что, вероятнее всего, агент провалился задолго до силового захвата, который стал апофеозом реализованной контрразведкой оперативной игры-подставы.

У меня сложилось впечатление, что у них нет ни тени сомнения — за ними стоит сильная страна, которая их защитит, а по возвращении в США, в штаб-квартиру ЦРУ, они не понесут дисциплинарного наказания за то, что их захватили с поличным. Наоборот, поощрят за мужество и правильное поведение (как нам позднее стало известно, так и происходило).

При захватах никто из задержанных разведчиков ЦРУ не терял самообладания, не признавал свою принадлежность к американским спецслужбам и участие в шпионской акции. Все заявляли, несмотря на очевидность произошедшего и улики, о своей непричастности к спецслужбам и что все случившееся — это лишь провокация КГБ.

Мои попытки склонить задержанных разведчиков ЦРУ к сотрудничеству с советской контрразведкой (по пути от места их захвата с поличным до приемной КГБ) успеха не имели.

Кроме заявлений о том, что они являются дипломатами, и требований вызвать представителя посольства США, задержанные разведчики ничего не говорили, отказывались отвечать на любые вопросы.

Я уверен, что все американские разведчики действовали строго в соответствии с имеющимися на этот счет в ЦРУ инструкциями, придерживались полученных при подготовке к загранкомандировке рекомендаций, и их поведение, безусловно, с профессиональной точки зрения заслуживает уважения.

Дипломатическое прикрытие для сотрудников ЦРУ развязывает им руки не только для проведения вербовочных мероприятий по гражданам нашей страны и проведения разведчиками операций по поддержанию конспиративной связи с агентами на каналах личных встреч, с помощью тайников и радиосредств, но и создает условия для технического проникновения США к нашим секретам с помощью автоматических устройств технической разведки.

Первое отделение первого отдела В ГУ занималось всеми без исключения операциями американцев с использованием АУТР, которые стали известны советской контрразведке и проводились сотрудниками посольской резидентуры ЦРУ в семидесятые и восьмидесятые годы прошлого века. Мне удалось принять участие в противодействии этим операциям.

В конце лета 1973 года два сотрудника ЦРУ, второй секретарь секции закупки литературы американского посольства Ричард Корбин и Гарри Веттерби, атташе административно-хозяйственного отдела, с женами и родителями Корбина нотифицировали поездку на двух автомашинах из Москвы на Бородинское поле под Можайском.