Федор Боков - Весна победы

Вечером 31 января противник начал воздушную разведку наших сил на плацдарме. Зенитчики сбили два фашистских самолета. Один из них упал в районе обороны передового отряда, а другой — у Кюстрина. Пленный летчик сообщил, что в Берлине долго не могли поверить, что советские войска так близко. Выход их к Одеру был, мол, полной неожиданностью для всех, вызвал у командования замешательство, поэтому была усилена воздушная разведка.

Донесение о форсировании Одера Военный совет армии встретил с большим удовлетворением. Всех нас радовало то, что приказ командующего фронтом выполнен на двое суток раньше, что наши замечательные бойцы вновь показали высокое воинское мастерство и сумели на пределе сил сделать, казалось бы, невозможное. Да и что греха таить, было очень приятно сознавать, что именно войска нашей ударной первыми пересекли Одер. И это вряд ли было тщеславием. Мы просто гордились тем, что войска армии блестяще выполнили поставленную задачу, несмотря на исключительно сложную обстановку. Ведь наступление наших общевойсковых соединений проходило с невиданной еще за годы войны стремительностью — в отдельные дни они продвигались на 45 километров, — и в ходе операции создалось своеобразное положение. Вырвавшись далеко вперед, 5-я ударная некоторое время, вплоть до Одера, наступала с открытыми флангами. Единственным объединением, с которым она тогда взаимодействовала, была 2-я гвардейская танковая армия, выполнявшая роль подвижной группы фронта. Такое положение было, на первый взгляд, чревато весьма опасными для нас последствиями. Ведь не исключалось, что, перегруппировав силы и подтянув оперативные резервы, противник попытается создать мощную группировку и ударить по открытым флангам нашей армии. Но в данном случае риск был оправданным. Командование исходило при этом из трезвой оценки обстановки, из того, что враг к концу января на подступах к Одеру располагал ограниченными силами, а его отступающие части не успевали закрепиться на заранее подготовленных рубежах, так как советские воины у них «висели на плечах».

Правда, значительно усложняло наше положение то, что после выхода армии к Мезерицкому укрепленному рубежу и так называемому Померанскому валу в ней начали ощущаться перебои с подачей горючего, смазочных материалов и наиболее ходовых боеприпасов. Это случилось прежде всего потому, что мы наступали почти в два раза быстрее, чем планировалось. Коммуникации растянулись, тылы отстали. В Польше мосты через Вислу, а на многих участках и железнодорожные пути были взорваны отступающим противником. Отрицательно сказывалась и ранняя оттепель. Из-за распутицы и нехватки горючего отстала почти вся тяжелая и зенитная артиллерия на механической тяге. К моменту выхода к Одеру в наших частях была лишь артиллерия, переведенная на конную тягу, то есть треть всего дивизионного состава. К тому же в воздухе временно господствовала вражеская авиация, поскольку ее самолеты взлетали с берлинских бетонированных аэродромов, а наши летчики не могли перебазироваться ближе к линии фронта, потому что полевые аэродромы раскисли. Так что общевойсковые соединения вели боевые действия почти без авиационного прикрытия.

В ходе стремительного наступления от Вислы до Одера войска 5-й ударной армии прошли за 17 дней 570 километров. Люди были измотаны непрерывными боями и ночными маршами. И хотя настроение у всех было приподнятое и радостное — наконец-то вошли в Германию и бьем врага на его земле! — командование видело, что физические силы воинов на пределе, понимало, что им необходимо дать отдохнуть.

И тем не менее в этой сложной обстановке наши красноармейцы, сержанты, офицеры и генералы справились с трудными задачами. Как же было не гордиться такими людьми, не восхищаться их ратной доблестью!

Разделяя общее настроение, генерал Н. Э. Берзарин, однако, на одном из заседаний Военного совета заметил:

— Половина дела еще не все дело. Давайте подумаем, как удержать и расширить максимально плацдарм, пока фашисты не очухались. Что скажете, Александр Михайлович?

— У нас только один выход, — сразу же ответил начальник штаба армии генерал-майор А. М. Кущев, — увеличить темпы продвижения к Одеру хотя бы некоторых сил. В данный момент самый короткий путь к плацдарму у двадцать шестого гвардейского корпуса. Ему и следует в первую очередь ускорить наступление.

Далее генерал Кущев изложил меры, позволяющие повысить темпы продвижения армии. После их короткого обсуждения Н. Э. Берзарин приказал поставить войскам новые задачи.

А тем временем на плацдарме происходили важные события. Полковник X. Ф. Есипенко тщательно продумал и организовал оборону. Воины отряда приспособили под огневые точки подвальные помещения каменных домов, вырыли окопы, использовали для обороны дамбы, идущие вдоль западного берега. Подразделения тщательно замаскировались. Люди, несмотря на усталость, работали с большим подъемом. Все понимали необходимость как можно лучше укрепить позиции, глубже зарыться в землю, знали, что очень скоро начнется тяжелый бой.

Фашистское командование спешно, в течение ночи, перебросило подкрепления и готовилось сбросить советских воинов с плацдарма. С рассветом 1 февраля начались непрерывные атаки противника и мощные налеты авиации. Всюду бушевало пламя пожаров. Населенные пункты Кинитц и Амт-Кинитц превратились в груды развалин. Зенитчики отряда сбили несколько вражеских самолетов.

Наши бойцы держались очень стойко. С первых минут боя зазвучали призывы: «Ни шагу назад, любой ценой удерживать плацдарм до подхода главных сил армии! Этого требует Родина!», «Помни: наш плацдарм — ворота на Берлин, до него осталось всего 68 км!»

Маленький клочок земли за Одером содрогался от разрывов бомб, снарядов и мин. Огненный смерч бушевал около часа. А затем при поддержке танков гитлеровцы с трех сторон ринулись на позиции передового отряда. Главный удар они наносили с фронта по подразделениям капитана Н. И. Кравцова силами до двух батальонов пехоты с танками. Но наши бойцы мужественно оборонялись и плотным ружейно-пулеметным огнем косили фашистских автоматчиков. За сутки им пришлось отразить 12 вражеских атак.

Высокое мастерство и самоотверженность проявили расчеты 507-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка. Они находились в боевых порядках пехоты и, ведя огонь прямой наводкой, отразили девять танковых атак. Твердо и умело руководили действиями артиллеристов командир полка подполковник В. А. Дмитриев и командир батареи Ж. Нурлыбаев. Снаряд за снарядом точно в цели посылали расчеты орудий, которыми командовали комсорг 6-й батареи сержант П. И. Никулин и сержант И. А. Кутинов. Сноровисто действовали наводчики младший сержант Т. Т. Казаков и сержант И. А. Иванов. Перед нашими позициями факелами пылали уже несколько вражеских машин. Но гитлеровцы упорно лезли вперед. Их танкам удалось прорваться в район 1-й и 3-й батарей.