Федор Боков - Весна победы

Один за другим стремительно подходили к западному берегу и другие полуглиссеры с десантами, которые, не мешкая, занимали на плацдарме выгодные рубежи и своим огнем обеспечивали форсирование реки другими подразделениями. Активизировался и противник. Он усилил обстрел восточного берега. Особенно интенсивно вражеская артиллерия обрабатывала пункты посадки советских воинов на катера.

В одном из рейсов старшина 1-й статьи М. Т. Сотников был ранен, но не остался на берегу. Однако на полпути к противоположному берегу он вдруг выпустил штурвал из рук и упал. Моторист краснофлотец Николай Баранов приподнял товарища за плечи и заглянул ему в лицо: отважный командир группы был мертв. Став на его место, Баранов повернул на прежний курс, и вскоре катер был у берега. Когда десантники уже покинули катер, у самой кромки воды разорвалась мина. Осколки ранили Николая Баранова и пробили борт судна.

— Что, сильно задело? — спросил с тревогой подбежавший лейтенант Калинин. — До медсанбата дойдешь?

— Разрешите остаться. Рана небольшая.

Вместе со старшим краснофлотцем Николаем Филипповым, который был назначен командиром экипажа, Баранов заделал пробоины, и моряки продолжали выполнять боевое задание.

Всю ночь до рассвета экипажи переправляли бойцов на захваченный плацдарм. Утром при подходе к берегу в носовую часть катера № 111 попала мина. Были ранены Баранов, на этот раз тяжело, и несколько десантников. Десант все же удалось высадить. Но девятнадцатилетний краснофлотец Николай Баранов по пути в госпиталь умер от ран. При очередном рейсе погиб и Николай Филиппов.

Бой на плацдарме становился все ожесточеннее. Получив подкрепление, противник предпринял попытку оттеснить наши подразделения, усилил артиллерийский и минометный огонь по переправе. Из-за больших потерь личного состава форсирование реки пришлось приостановить. Командир корпуса генерал И. П. Рослый вызвал на наблюдательный пункт командира отряда полуглиссеров лейтенанта М. М. Калинина. Выслушав его доклад, он сказал:

— Форсирование будем продолжать. Нельзя терять время. Сейчас выходят на прямую наводку танки и противотанковые орудия, которые вас поддержат. Кроме того, будет поставлена дымовая завеса. Надо торопиться. От этого сейчас зависит успех наступления корпуса.

Поддерживаемый огнем танкистов и артиллерии, отряд моряков вновь стал перебрасывать подкрепления на левый берег. Накопив силы, наши подразделения перешли в атаку и заставили противника отступить.

На рассвете 23 апреля генерал И. П. Рослый доложил Военному совету армии, что ночью на западный берег Шпрее в районе южнее парка Плентервальд переправился 1050-й стрелковый полк подполковника И. И. Гумерова в полном составе и, заняв плацдарм, ведет бой за его расширение.

Мы с командармом сразу же выехали на НП 9-го стрелкового корпуса. Отсюда далеко просматривались в бинокль панорама юго-восточного Берлина и река Шпрее. Вдали, за деревьями на противоположном берегу, виднелись громады серых зданий. Некоторые из них уже были разрушены нашей артиллерией, в других зияли провалы от прямых попаданий снарядов. Было отчетливо видно, как по реке стремительно несется катер с десантом. Сбоку от него разорвалась вражеская мина, и сразу же вверх взвился столб воды. Приблизился к берегу второй полуглиссер. Еще один разрыв снаряда. Не дожидаясь, пока катер причалит, бойцы прыгают в воду и, подняв над собой оружие и боеприпасы, спешат к берегу. Достигнув суши и пробежав несколько шагов, они залегают и открывают по врагу огонь, затем броском продвигаются вперед и скрываются за деревьями и строениями.

Слаженно действовали наши пехотинцы и артиллеристы, восхищение вызывала и отвага моряков, которые основательно оседлали Шпрее и успешно переправляли подразделения.

Здесь же, на наблюдательном пункте, генерал-полковник Н. Э. Берзарин дал указание генералу И. П. Рослому ускорить переброску частей через реку и уточнил задачи корпусу.

— После переправы дивизий первого эшелона, — сказал он, — немедленно приступайте к форсированию реки вторым эшелоном корпуса — двести сорок восьмой дивизией. Как только будет расширен плацдарм на западном берегу, инженерные части армии приступят к наведению здесь наплавного моста и тогда положение облегчится.

При форсировании Шпрее наши воины проявляли массовый героизм. Ведь каждый рейс, совершенный на небронированных катерах и лодках через реку под шквальным огнем противника, уже сам по себе был подвигом.

Тяжелая обстановка сложилась на участке левой группы, где командиром был старшина 1-й статьи А. П. Пашков. Противник, обнаружив десантников, готовящихся к посадке, открыл интенсивный огонь. Красноармейцы и краснофлотцы залегли. Выбрав короткий момент затишья, Александр Пашков скомандовал: «За мной!» — и бросился к катеру № 116, который был уже на плаву. За ним последовали десантники. Через несколько секунд полуглиссер стрелой несся по реке.

Один пулемет противника внезапно ожил. Командир экипажа, передав управление мотористу, короткой пулеметной очередью подавил вражескую огневую точку. Приближаясь к плацдарму, катер снова попал в зону пулеметного огня. Выбыл из строя моторист Бочкарев, получил ранение в обе руки Александр Пашков.

— Держитесь, ребята, берег близко, мы победим! — крикнул Пашков и из последних сил стиснул руками штурвал.

Вскоре катер причалил к берегу. Но в этот момент осколок от разорвавшегося у самого катера фауста пробил грудь командира экипажа. Обливаясь кровью, Александр чуть слышно прошептал:

— Я тоже выполнил клятву... Прощайте, товарищи... Жаль...

На гибель своего отважного товарища моряки ответили еще более решительными действиями. Все новые и новые подразделения бойцов доставляли они на плацдарм.

На участке правой группы отряда, которой командовал старший лейтенант Г. С. Суворов, форсирование тоже шло полным ходом. Под артиллерийским обстрелом экипаж катера, возглавляемого старшиной 1-й статьи Георгием Дудником, за четыре часа перебросил на плацдарм больше двух стрелковых рот.

В одном из рейсов Г. Дудник получил ранение, но, несмотря на мучительную боль в правом плече, не бросил штурвал. Упираясь в спинку сиденья, он продолжал вести свой полуглиссер даже тогда, когда осколки мины вдребезги разбили ветровое стекло и поранили ему лицо. При подходе к берегу от прямого попадания снаряда катер загорелся. Дудник получил сильные ожоги, но все же сумел довести полуглиссер. У него еще хватило сил помочь мотористу А. Е. Самохвалову потушить пожар. Однако на обратном пути отважный старшина умер от многочисленных ран и ожогов. Командование взял на себя старший краснофлотец Самохвалов. Под огнем противника он сумел устранить неисправности и ввел катер в строй. Проявляя исключительную смелость и находчивость, этот девятнадцатилетний моряк продолжал выполнять боевую задачу до тех пор, пока вражеская пуля не оборвала и его жизнь.