Теодор Гладков - Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента

В конце 1942 года увидела свет книга Майкла Сейерса и Альберта Кана под названием: «САБОТАЖ! Тайная война против Америки».

Слово «саботаж», набранное крупными литерами, отсутствующее в русском переводе, объясняется еще и тем, что авторы приводят в книге многочисленные факты тайного сотрудничества ряда крупных американских фирм с врагом США — нацистской Германией!

…Война в далекой России своим «крылом» коснулась и лично Якова Голоса. Как отца сына, которому в марте 1941 года исполнилось восемнадцать лет.

27 июня 1941 года в небольшом чахлом скверике в районе так называемой Маленькой Италии Голос в очередной раз встретился с сотрудником резидентуры «Леонидом» (Алексеем Прохоровым). Голос тогда предложил организовать отправку в германский тыл под видом журналистов, медсестер и т. п. ветеранов Бригады Линкольна для разжигания там партизанской войны. По словам Голоса, в его распоряжении имеются американцы польского, чешского и украинского происхождения, согласные и способные вести такую борьбу. Он также намеревался организовать отправку бойцам действующей Красной армии посылок с сигаретами, теплыми носками и свитерами, а также предметами личной гигиены.

В заключение он просил «Леонида» отправить в Москву телеграмму с отцовским пожеланием своему сыну вступить добровольцем, не дожидаясь призыва, в Красную армию.

Этот факт абсолютно достоверен, поскольку об этой встрече «Леонид», вернувшись в Москву, подробно доложил заместителю начальника (впоследствии начальнику) 3-го, англо-американского отдела внешней разведки Андрею Трауру.

Родительское благословение «Звука» запоздало — в тот день, 27 июня, его сын Мильтон Рейзен, ставший в СССР Дмитрием Голосом (почему-то Наумовичем по паспорту, а не Яковлевичем), в воинском эшелоне уже следовал на фронт. Далось это ему далеко не просто.

23 июня Дмитрий вместе с несколькими одноклассниками, всего три дня назад получившими свидетельство об окончании средней школы (аттестаты зрелости тогда еще не были учреждены), отправился в райвоенкомат — записываться добровольцем. И встретил категорический отказ. Оказывается, его фамилия в числе еще двухтрех числилась в особом секретном списке лиц, призыву не подлежащих. Причины такого приказа сверху военком, разумеется, не знал, мог только о чем-то догадываться. Но распоряжение было категоричным.

Тогда Дмитрий Голос, как рядовой комсомолец, прямым ходом отправился в райком ВЛКСМ. Там, понятно, о секретном указании и не знали…

…Боевое крещение рядовой Дмитрий Голос принял уже недели через две в оборонительных боях в Эстонии, под Нарвой. Потом в составе бригад Морской пехоты (знаменитых 6-й, 4-й и 260-й — все они понесли тяжелейшие потери) защищал Ленинград. Стал командиром отделения войсковых разведчиков [81] Дмитрий Голос участвовал в самых тяжелых боях все долгие месяцы, что длилась беспримерная оборона Ленинграда, в кольце жестокой блокады великого города. Здесь он получил свое первое — легкое — ранение и первую награду — солдатскую медаль с гордой надписью, отчеканенной на серебре, исключающей какое-либо иное толкование — «За отвагу», здесь получил еще три ранения, уже тяжелых Вскоре после прорыва блокады, в феврале 1944 года, был комиссован по инвалидности и кружным путем вернулся в Москву. Впоследствии окончил институт, многие годы работал переводчиком в различных государственных учреждениях. Работал и с членами правительств — советскими и зарубежных стран… Орденские планки прикалывает к пиджаку лишь разв год — 9 мая. Из многих знаков отличия выделяет скромный, сегодня уже, увы, очень редкий — «Ветеран морской пехоты Балтийского флота»… .

Летом 1942 года в Кронштадте, где его часть находилась на переформировании, краснофлотец Голос вдруг получил приказ незамедлительно явиться в Ленинград в Особый отдел штаба фронта! Прямое начальство только разводило руками, поскольку никак не могло понять подобного интереса столь высокого органа военной контрразведки к рядовому бойцу.

В Питере ничего не понимающий полковник сообщил Дмитрию, что в соответствии с секретной шифровкой из Москвы он должен передать краснофлотцу Голосу привет от папы, а также получить от него коротенькое, написанное тут же, письмецо тому же таинственному папе… Что и было сделано.

Впоследствии жена Голоса через посредничество сотрудников НКВД/НКГБ СССР, в частности от ставшего крупным руководителем во внешней разведке и генерал-лейтенантом Виталия Павлова, недавно ушедшего из жизни, получила еще несколько коротеньких весточек от мужа… Последних.

Пристальное внимание к вышеназванному «Часу» не умаляло интереса Голоса к журналистике иного толка. Общеизвестно, что любая разведка значительную часть информации черпает из открытых средств массовой информации: газет, журналов, радио, а в наши дни — телевидения и Интернета. В 30-е и 40-е годы едва ли не самыми информированными, а потому и влиятельными журналами в США были «Форчун» (Fortune) и «Тайм» (Time), шеф-редактором которых был знаменитый Генри Люс. Эти издания обладали огромной корреспондентской сетью, их репортеры проникали в самые забытые господом утолки земного шара, не говоря уже о «горячих точках» тогдашней мировой политики. В обе редакции ежедневно по телефонам, телетайпам и телеграфу стекалась уйма информации. Естественно, лишь ее малая толика (по многим соображениям, порой и не самая важная) попадала на страницы.

Люди Якова Голоса сумели проникнуть в оба издания, в результате многие сообщения, имеющие порой исключительную политическую, экономическую и даже военную ценность, в Москве читали раньше, чем с ними знакомился сам Генри Люс или его ближайшие помощники.

Примечательный пример: 5 октября 1941 года супруга президента Элеонора Рузвельт [82] В советской и российский печати почему-то иногда появлялись утверждения, что тридцать второй президент США Франклин Делано Рузвельт приходился близким родственником двадцать шестому президенту страны Теодору Рузвельту. На самом деле близкой родственницей — племянницей Теодора Рузвельта — была супруга Франклина Рузвельта Элеонора. По тем временам Элеонора Рузвельт была весьма активной общественной деятельницей, а не только первой леди. В 1941 году она даже была назначена заместителем директора Управления гражданской обороны США В последующие годы была делегатом США на сессии Генеральной Ассамблеи ООН (1946), председателем Комиссий ООН по правам человека (1947–1951), представителем США на ГенеральнойАссамблее ООН (1949–1952). Посему информация из окружения ЭлеонорыРузвельт всегда представляла определенный интерес даже после смерти ее мужа. устроила семейный ужин для самого узкого круга личных друзей в связи с грустным событием — кончиной матери Франклина Рузвельта. Среди гостей присутствовал и «контакт» Голоса. На следующий день он сообщил Якову, что миссис Рузвельт высказала мнение, что нынешний ход событий во многом зависит от взаимоотношений трех лидеров: ее собственного супруга, руководителя Советского Союза Сталина и премьер-министра Великобритании Черчилля. При этом Элеонора Рузвельт не слишком почтительно назвала Черчилля «старым английским пьяницей», который, по мнению самого президента, является неплохим лидером своей страны во время войны, но на которого нельзя полагаться в вопросах послевоенного устройства мира. Последняя фраза имела для Москвы огромное значение. Как известно, советский руководитель Сталин придерживался такой же точки зрения, и мнение Рузвельта лишний раз ее подтвердило и укрепило.