Семен Резник - Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время

20 июня 1938 года Семен Леонтьевич Маслов был приговорен к смертной казни, в тот же день расстрелян. Закопали его на печально знаменитом полигоне «Коммунарка». Семью известили о приговоре к 10 годам лагерей без права переписки. До самой войны от семьи принимали продовольственные передачи. Имена стервятников, обжиравшихся продуктами из этих посылок, не выявлены.

В 1948 году, незадолго до истечения мнимого срока заключения, дочь Маслова пыталась навести о нем справки и получила официальное уведомление: умер в январе 1943 года «от старческой дряхлости».

Товарищ министра земледелия А.В.Чаянов в судьбоносные дни Октябрьского переворота находился в Москве и смутно представлял то, что произошло в столице. Его одолевали сомнения: правильно ли он поступил, согласившись занять пост товарища министра; не помешает ли это его научной работе. 28 октября, т. е. через три дня после переворота, он поделился сомнениями с друзьями-коллегами А.А. Рыбниковым, А.Н.Челинцевым и Н.П.Макаровым: «С.Л.Маслов тянет меня в товарищи себе, и кооператоры настаивают на моем согласии. Вы знаете из моих писем и разговоров, насколько это трудно и тяжело для меня в настоящее время. Если есть возможность заменить меня [К.А.] Мацеевичем, было бы очень хорошо. Не считаю, однако, себя вправе отказать, переношу вопрос на ваше совместное с С.Л.Масловым усмотрение. Как решит артель, так и постараюсь сделать, если хватит сил. А.Чаянов. 28.Х. 12 ночи» [469]. К утру он отбросил колебания и сообщил в отдельном письме Рыбникову: «Вместе с тем я решил категорически отказаться от моей обязанности товарища м[инист]ра. Не знаю только, кому вручить отставку» [470].

Вручить заявление об отставке было некому…

После большевистского переворота направление деятельности Чаянова почти не изменилось. Хотя земля национализирована , а не социализирована , как он считал правильным, Чаянов по-прежнему видел ядро экономической жизни в крестьянской семье и в крестьянской кооперации. В ноябре 1918 года он и его друзья экономисты-аграрники пробились на прием к Ленину. Пытались убедить его в том, что кооперативное движение не враждебно советской власти, а, напротив, может принести ей пользу. Ленин выслушал их благосклонно и выпроводил ни с чем. Для Ильича кооперативное движение – это простодушное прожектерство мелкой буржуазии. Суть общественных процессов одна: борьба классов.

В 1919 году Чаянову удалось издать свой труд «Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации». Но периодические издания кооператоров уже закрыты либо взяты под жесткий контроль, из-за чего, как мы помним, осталась не у дел сподвижница Чаянова Екатерина Вавилова-Сахарова.

Но ученые-аграрники новой власти нужны: эти буржуазные специалисты знают свое дело. Пролетарских аграрников у большевиков пока нет.

Оставаясь профессором Сельхозакадемии (так теперь снова стала называться Петровка), Чаянов становится директором Института сельскохозяйственной экономики и членом коллегии Наркомзема России. Он пользуется большим влиянием. В частности, содействует командировке Вавилова и Ячевского в США.

О его взглядах на революционные события и на то, какое будущее ждет Россию, можно судить по фантастической повести «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии».

Действие повести происходит в далеком будущем: в 1984 году, куда волшебным образом переносится главный герой. Дата, конечно, условна. Она напоминает о другой утопии: романе Джорджа Оруэлла «1984». Случайно ли это совпадение?

Оруэлл писал свой роман в 1948 году; принято считать, что в заголовке он просто поменял местами две последние цифры. Но не была ли ему известна повесть А.В.Чаянова, издававшаяся на многих языках? Если так, то вполне вероятно, что заголовок Оруэлла рожден его внутренней полемикой с Чаяновым.

Различие между двумя произведениями разительное: авторы на противоположных полюсах. Утопия Оруэлла – мрачное предостережение, утопия Чаянова – светлая надежда.

Из повести видно, что кровавые катаклизмы, потрясавшие Россию, автор воспринимал как неизбежное следствие царского режима, который был обречен на слом, но держался слишком долго, что и привело к социальному взрыву невиданной силы. Ужасы революции, военного коммунизма, Гражданской войны – это издержки переходного периода. Предстоят новые перевороты, но к 1984 году всё давно успокоится. Россия – стабильная, процветающая страна «крестьянской утопии». Основная ячейка общества – трудовая крестьянская семья. Она свободно кооперируется с другими семьями для совместного труда самыми передовыми методами, обеспечиваемыми передовой техникой. Такой труд необременителен и радостен; урожаи обильны и стабильны; капризы погоды не страшны: ею научились управлять. Селения утопают в садах, жители дышат воздухом, напоенным ароматами цветов; города разукрупнены и тоже утопают в зелени. У тружеников достаточно свободного времени для самообразования, посещения художественных выставок, театров, лекций, докладов, для приобщения к высотам культуры.

Во главе политической системы в счастливой стране стоит крестьянская партия. Она демократична, действует в интересах народа и пользуется всеобщей поддержкой. Никаких конфликтов, столкновений интересов в обществе нет; международные конфликты быстро и бескровно решаются благодаря подавляющему военному и техническому превосходству

Повесть была написана в незабываемом 1919-м, издана в столь же памятном 1920-м. В ней отражены чаяния Чаянова, по крайней мере, в тот период. Как можно было не растерять такие чаяния в годину голода и разрухи, повальных обысков и арестов, полностью зажатой прессы, смертоносных эпидемий, выкашивавших родных и близких, – это загадка сфинкса.

Идеалы, озвученные в повести Чаянова, не враждебны «диктатуре пролетариата», но бесконечно от нее далеки. Как ни странно, неприятностей автору публикация повести не причинила. Вернее, они были отложены – на 10 лет.

Кронштадтское и Тамбовское восстания, паралич хозяйственной жизни, всеобщее недовольство политикой военного коммунизма заставили «пролетарскую» власть перейти к нэпу. Продразверстка заменялась продналогом, крестьяне получили право кормить себя и свои семьи продуктами своего труда, а избыток продавать на рынке и покупать нужные им промышленные товары.

Чаянов усмотрел в нэпе первый шаг к осуществлению крестьянской утопии.

В разработке реформы, особенно налоговой политики, он принимал активное участие. Он делал всё возможное, чтобы в основу нэпа были положены интересы трудовой крестьянской семьи. С новой энергией он доказывал, что крестьянами нельзя помыкать, нельзя навязывать им государственные планы, указывать, что, как и когда производить. Нельзя их насильно сгонять в кооперативы – ничего хорошего из этого не выйдет. Пусть крестьяне делают то, что считают выгодным для себя; пусть объединяются в кооперативы тогда и в той мере, когда убедятся в выгодности таких объединений. В выигрыше будет всё общество.