Екатерина Наговицына - Снайпер в Чечне. Война глазами офицера СОБР

— Ох ты ж корзинка с апельсинкой! Это разве так бывает?!

Скромный по размерам двор, который вчера тонул в темноте, при дневном свете, оказывается, мостился на крутом склоне горы. Неловкий шаг — и ты покатишься вниз, и не факт, что уцелеешь. Напротив, белея снежными краями в предрассветных сумерках, вычерчивалась громадина скалистого хребта. Бэл не мог точно определить, что его так впечатлило: величие гор, снежный покров в такой близи, и это в июле, или суровая красота открывшегося пейзажа, когда один склон ломаной волной переходил в другой, занавешенный низкими медленными клубистыми облаками. Свинцовый свет восходящего солнца, пробивающийся сквозь утреннюю дымку, не делал это место унылым, он лишь подчеркивал всю четкость граней необыкновенного края. Бэл с огромным удовольствием вдохнул колкий, пахнущий тающим снегом и сырым камнем воздух и зажмурился, словно кот.

Дверь хлопнула. На крыльцо вышел Слава, сонный, но довольный видом обескураженного друга.

— Ну как? А ты все твердил, что красивее Кавказа мест нет. Интересно, что ты скажешь, когда живые вулканы увидишь, фумаролы, кратеры, вскрывшиеся реки, водопады… Про океан вообще молчу. После этого, я думаю, жизнь твоя изменится бесповоротно.

— Судя по тенденции, видимо, просто с ума сойду, — уже мало-мальски придя в себя и отхлебнув из кружки горячий кофе, расплылся в улыбке Бэл.

— Вон, посмотри вправо, видишь небольшое плато? Там не облако застряло. Это малая долина гейзеров парит. Прогуляемся позднее, посмотришь, как это вживую выглядит, когда скала кипятком плюется. А у меня для тебя еще один сюрприз имеется.

— Как, всего один? Тогда все, я домой поехал!

Вячеслав указал вниз двора, где виднелось углубление в виде куба, из которого тоже подымался пар.

— Это наш персональный горячий источник — бассейн, конечно, не уплаваться, но посидеть погреться хватит. Кстати, ты сегодня не запекся в комнате?

— Было чутка. Чего это у вас централизованное отопление летом не отключают?

— Бери выше, — вытянув вперед крепкие руки, поиграв мышцами, торжественно произнес хозяин, — вот они, руки, лежащие на вентиле обогрева метеорологического царства!

И уже без шутовства пояснил:

— Здесь все просто: выше по склону горячий источник бьет, часть потока мы на себя завернули, поэтому, когда прохладно становится, горячая вода через дом по трубам идет, а если чересчур жарко накочегарим, то вентиль закручиваем, и вода сначала в тот уличный резервуар попадает, а с него самотеком вниз с обрыва падает. Температура как раз кости прогревать, круче, чем в бане. Если что, там ниже, в скальнике, тоже целая дикая ванна имеется, только тропа скользковата. Так что в какой хочешь, в той и балдей. Давно, наверное, водные процедуры с видом на горы принимал?

— Да как тебе сказать… Вот так, да еще и не опасаясь прицельной стрельбы, наверное, впервые. Эх, не зря, не зря я до тебя собрался! Думал, меня реально мало что может удивить…

— Лиха беда начало. Иди, купайся да завтракать пойдем. А я пока данные с приборов сниму. Работа как-никак.

— Ну что, пошли, прогуляемся? Здесь столько мест удивительных, что жизни может быть мало все посмотреть, а ты всего несколько недель заложил.

Бэл посмотрел на дикий нехоженый простор, затем на друга.

— Слав, ты как с ногой своей по этим козьим тропам? Не крутовато будет?

— Нормально. Я здесь свой маршрут проложил. Ты, главное, сам не навернись, за мной шагай, чтобы не пришлось мне Варьке с Марусей во всех красках рассказывать, как дядя Бэл неожиданно уехал.

— Ты лучше расскажи, куда своих девчонок дел?

— А чего я, они у меня большие, сами решили прогуляться по случаю и до Петропавловска уехали с вахтовиками с ТЭЦ, к Варькиной подруге. У той тоже дочка, Марусина ровня, пусть моя с живыми детьми пообщается, чтоб не забыла, как они выглядят. Да и нам дали время все переговорить, обсудить, водки попить и план твоего маршрута разработать. Здесь, знаешь, не Кавказ, здесь без плана никак нельзя.

— Так эта махина с трубами в горах, которую мы проехали, — это ТЭЦ?

— Ха! Не просто ТЭЦ, а ТЭЦ! Стоит на горячем вулкане, речка с гор затекает, снизу кипятится, и вниз, в город, тепло и электричество подается. Каково придумано, а?!

— Впечатляет. Умеют же наши заморочиться!

— Умеют. А ты чего Ульянку с Венькой с собой не взял? Он у тебя парень большой, с тобой бы по горам полазил.

Бэл слегка приотстал на крутом спуске, наблюдая, как ловко, почти не хромая, передвигается по этой круче Слава, и скорее всего вопрос не услышал, по крайней мере, ничего не ответил. Но, оказавшись на живой, дышащей земле, быстро догнал друга.

— Вот это да! — выпалил он. — Славка, это же… ну, я даже слов не найду! Как так может быть, чтобы все рядом и все вместе? Вот он, снег, летом лежит — не тает, вот кипяток в небо взлетает, сера, пар, грязь булькает, и тут же зелень, река горная… Мне все это снится, что ли?

— Ну, если только сон наяву. А вот здесь осторожнее! — Вячеслав отдернул друга от ледяного козырька, под которым с ревом проносилась горная река. Через несколько метров она вновь ныряла в снежный тоннель, чтобы уже где-то ниже, освободившись от стеснения, пройдя свой километраж, влиться в Тихий океан. — Здесь, Бэл, иногда промоины образуются под снежником, можно провалиться. И, пожалуй, это будет самый быстрый спуск, хотя не совсем удобный.

— Принято.

Получив подтверждение, Вячеслав повел глазами:

— Посмотри, Бэл, какие поразительные растения стелются по камням.

— Слава, ты меня все больше и больше удивляешь. Вот уж не думал, что на лютики-шмутики внимание будешь обращать. Стареешь, что ли?

— Не в возрасте дело. Остановись, присмотрись! Здесь же макромир с микромиром переплетается, вечное с мимолетным, и в этом суть данных мест. Оглянись, Бэл, этим вулканам миллионы лет, а вот цветок со спичечную головку через день исчезнет. Попробуй на вкус воду, которая бежит с высоты нескольких тысяч, с ледника. Как знать, может, ровесника нашего седого мира, и скажи, есть здесь место для суеты, проблем большой земли? Что они на фоне величия, сплетения изменчивости и незыблемости?

Бэл действительно остановился, огляделся, затем внимательно посмотрел на Вячеслава:

— Мой друг, да ты становишься поэтом! — и осторожно, стараясь не соскользнуть по размякшей грязи, стал подниматься к метеостанции.

— И что, Слав? Типа приехал сюда и сразу отлегло? Вот прям посмотрел на горы, на реки, на кисельные берега — и как бабка отшептала?

— Не бабка и не сразу. — Хозяин сидел на той же скамье, на которой они сидели ночью, и всматривался вдаль. Распогодилось. Скалистая гряда была видна во всей красе. — Садись, Бэл, история длинная.