Роберт Шёнберг - Мистер Капоне [litres]

Браун заметил, что у Бразерса были дорогие адвокаты, хотя на момент задержания он производил впечатление бедного человека.

После двадцати семи часов разбирательства был вынесен вердикт о виновности Бразерса. Его приговорили к четырнадцати годам лишения свободы. Минимальный срок был обеспечен усилиями единственного присяжного, высказавшегося в пользу невиновности Бразерса.

В своем романе Браун утверждал, что Капоне спланировал абсурдное разбирательство против Бразерса. Позже Капоне говорил, что обвинение Бразерса было «самой большой подставой, с которой мне приходилось сталкиваться». После кропотливых исследований, включая опросы многих полицейских и журналистов, Браун считал, что Лингла убил Фостер, но не мог это доказать.

Через три недели после суда офицер Рути вернулся к исполнению служебных обязанностей, несмотря на видения. Позже его убили, при обстоятельствах, не связанных с делом Лингла. Бразерс освободился через восемь лет, в 1940 году, и он вернулся в Сент-Луис, где сумел доказать невиновность по делу об убийстве 1929 года. Он стал партнером в таксистской и кредитной компаниях и был застрелен неизвестным боевиком в 1950 году.

После возвращения из Флориды Капоне подготовил акцию, которая могла привести к окончательному примирению с Tribune (в дополнение к поимке убийцы Лингла). Он хотел разобраться с Джеком Зутой. Хотя к концу июля Зуте не предъявили никаких обвинений, все были уверены, что именно он заказал убийство Лингла.

Для полковника МакКормика убийство Зуты было бы приятным бонусом к осуждению Бразерса. В любом случае это был бы показательный пример наказания за создание проблем для всей чикагской мафии.

Шпионы Капоне определили, что Зута прячется в Висконсине. Он зарегистрировался в нескольких курортных отелях под именем Дж. Гудмана из Авроры, штат Иллинойс. Многие гости вспоминали невысокого, полного, неряшливого человека. В последнее время он со спутником пребывал в Хомстеде, а когда компаньон уехал, Зута перебрался в отель Lake View на озере Верхнем возле Делафилда [179] Хомстед – поселение в округе Флоренция, Делафилд – город в округе Уокеш (оба – штат Висконсин). , примерно в двадцати пяти милях к западу от Милуоки. В последнюю неделю июля компания мужчин сняла коттедж в трех милях от озера.

Вечером 1 августа 1930 года, в пятницу, Зута стоял в танцевальном зале отеля, периодически подкармливая никелями музыкальный автомат. В отель приехали шесть человек из коттеджа, трое встали на охрану выхода, а трое других вошли в танцевальный зал. Все были вооружены. Один подошел к бармену, другой принялся рассматривать танцующие пары, а главарь подошел к Зуте, только что опустившему очередной никель за композицию «May Be Good for You but It’s So Bad for Me».

– Повернись…

Зута повернулся, и первая пуля попала ему точно в рот. Когда он упал, двое боевиков выпустили в Зуту еще шестнадцать пуль.

Было понятно, кто организовал это убийство, с учетом характерного «делового стиля» и «машинной точности», как говорилось в одной статье. Годард определил, что пули, извлеченные из тела Зуты, были идентичны пулям, доставшимся Дэнни Стэнтону во время массовой бойни в клубе Adonis. В ночь убийства Капоне устроил вечеринку для близких друзей в отеле Western в Сисеро.

В машине Зуты полиция обнаружила еще один пистолет, из числа купленных Фостером у фон Франциуса. По указанию Пэта Роша были вскрыты четыре депозитарные ячейки Зуты. Одна была пуста, а три остальные оказались забитыми компрометирующими материалами и записями, которые Зута бережно хранил с 1921 года. Около пятисот чеков, заметки, письма и другие записи компрометировали полицию, политиков, газетчиков и судей. Например, из записей следовало, что только в полицейский участок на Ист Чикаго-авеню еженедельно делались взносы $3500. Чего стоила записка начальника полиции района Эванстон, адресованная Зуте, с просьбой одолжить $4000 на пару месяцев, которая начиналась словами «Дорогой Джек!», а заканчивалась «Ваш старый приятель Билл Фриман».

Когда у Свенсона спросили, будут ли найденные записи представлены Большому жюри, он ответил: «Связи в настоящий момент уточняются».

Как публика отнесется к этому? Не увидит ли искусственно сфабрикованное дело? «Пусть относятся, как хотят», – ответил Свенсон.

«Мошенник есть мошенник, – сказал Капоне, возглавляющий список врагов общества. Парень, который притворяется, что соблюдает закон, но потихоньку от остальных крадет его авторитет – настоящая змея. Худшие люди такого рода – это крупные политики. Они не будут уделять вам внимание, потому что основное время тратят на то, чтобы замести следы. Мошенника можно поливать грязью, но сердце не дрогнет, он ненавидит тех, кому служит».

Летом 1930 года сухому закону исполнилось десять лет.

Обозреватель из Conning Tower Франклин П. Адамс в своей колонке выразил отношение граждан к злополучному закону:

Растущий экономический кризис сделал обход сухого закона серьезным источником дохода для обеих сторон – как для блюстителей закона, так и для его нарушителей.

Один итальянский эмигрант из огромной семьи (в 1930 году ему было двадцать лет) с любовью вспоминал времена, когда подработка на производстве нелегального алкоголя приносила неплохие деньги. Три ночи в неделю он переносил по пятьдесят стофунтовых мешков сахара на третий этаж дома, где союзники Капоне из банды North Side наладили перегонный бизнес. Поднимаясь по лестнице, он свистел, давая бутлегерам понять, кто идет. Раз в неделю работодатели оставляли на лестнице конверт с $25 или $30, иногда $70, в зависимости от произведенного товара. «Я очень боялся потерять работу, потому что кто-то должен был кормить семью, а отец получал 50 центов в час».

С другой стороны закона процветало взяточничество в самых различных формах. Это были и $5 чаевых, которые постовой Эдвин Ф. МакНиколс получал всякий раз, когда мимо проходил Капоне, и еженедельная выплата начальнику полицейского участка в $3500, как в случае с Зутой. Полицейские руководствовались интуицией в поисках дохода.

Однажды парень, переносивший мешки с сахаром, загружал пятигаллоновые цистерны, которые перевозили на переработку в Сисеро. Цистерны грузили в грузовик Dodge, с предварительно модифицированной подвеской. В тот вечер внимание полицейских привлек изрядно просевший кузов. Они получили вознаграждение на месте.