Роберт Шёнберг - Мистер Капоне [litres]

Однако, не упомянув о порядке отбывания наказания, судья перешел к 9-му пункту, назначив такой же срок, а затем к оставшимся трем (по одному году за каждый плюс максимальный штраф). Далее о Капоне пошли плохие новости. Судья слил сроки преступлений по первым двум пунктам в один (по 1 и 5), а срок по 9 пункту вынес отдельно. Это означало десять лет федеральной тюрьмы. Один из оставшихся двух пунктов отнесли к первому сроку, но по второму был вынесен отдельный срок в полтора года. Такая хитрая структура приговора, придуманная Уилкерсоном, означала, что, даже если сработала бы апелляция по тяжелой части, Капоне все равно пришлось бы пробыть за решеткой два с половиной года. В случае неудачи с апелляцией ему светили десять лет федеральной тюрьмы и один год окружной. Наложенные штрафы также были накопительными. Они составили $50 000 плюс оплата судебных издержек в размере $7692 и 29 центов. В освобождении под залог до подачи апелляции судья Уилкерсон отказал. Это означало, что Капоне отправлялся в окружную тюрьму прямо из зала суда, где ему следовало ожидать отправки к федералам.

На следующий день после оглашения приговора в Мортон-Гроув [212] Morton Grove – поселок городского типа (в 1930 году – деревня) в округе Кук, Иллинойс. прямо в придорожной закусочной был застрелен Мэтт Колб, не прислушавшийся к угрозам Капоне. Несмотря на решение судьи, бутлегерский бизнес продолжался. Это выглядело словно Капоне продолжал управлять системой, находясь за решеткой, с такой же легкостью, как и на свободе.

– Думаю, все кончено, – сказал Аль Капоне адвокатам после слов судьи. – Вы сделали все, что могли (это мнение не выдерживало никакой критики).

– До свидания, Аль, старик, – ответил Альберт Финк, хватаясь за руку своего клиента.

Маршал США Генри К. У. Лаубенхаймер, толстый и мрачный, вывел Капоне из зала в окружении приставов, в то время как защитники принялись утверждать, что его следует держать в Чикаго до апелляционного решения.

Уже за пределами зала к Капоне, размахивая какой-то бумажкой, приблизился маленький серый функционер: «Мистер Капоне, я хотел бы…» – не дослушав фразы, Капоне проревел проклятие и сделал движение, словно хотел пнуть подошедшего ногой. Капоне удержали приставы. Чиновник оказался помощником сборщика налогов с требованием выплаты $137 334. Вскоре эта цифра изменится и будет неоднократно обсуждаться.

Спустившись вниз, Капоне кисло улыбнулся фотографам. «Налетай, ребята. Теперь вы очень долго меня не увидите», – сказал он прежде, чем забраться в такси в окружении приставов. Остальной эскорт следовал в другой машине. «Это моя ошибка, – заметил он по дороге сопровождающим. – Меня погубила слава».

Около тюрьмы Капоне ожидало еще больше журналистов. Что Капоне думал о приговоре? «Это удар ниже пояса, но думаю, если я должен его выдержать, сумею это сделать». Он был твердо намерен не ввязываться в неприятности и максимально сократить срок за счет хорошего поведения.

Даже находясь в приемном помещении, Капоне оказался зажат в дальнем углу толпой новостных репортеров и фотографов. «Пожалуйста, не фотографируйте меня здесь, ребята, – умолял он, – подумайте о семье». Когда заместитель начальника тюрьмы увел Капоне в более спокойное место, следом увязался наглый фотограф, намеревающийся сделать фото Капоне с близкого расстояния. Схватив стоявшее рядом ведро, Капоне направился к репортеру: «Я разобью твою чертову камеру!» Его снова удержали охранники.

К вечеру Капоне заселили в удобную камеру в больничном блоке «D». Он отодвинул тарелку отварной солонины с капустой, съел немного рисового пудинга и сделал пару глотков кофе. В остальном Капоне вел себя как образцовый заключенный.

«Он знает, – заметил один из охранников, – как правильно вести себя».

Тюремное радио транслировало композицию «The World Is Waiting for the Sunrise» [213] The World Is Waiting for the Sunrise (Мир ждет восхода солнца) – популярная лирическая баллада композитора и пианиста Эрнеста Зейца, впервые прозвучала в 1919 году. .

Адвокаты Капоне легко добились отсрочки перевода Капоне в федеральную тюрьму до рассмотрения апелляции. Тем не менее судья Уилкерсон не разрешил ему отбывать заключение по годичному сроку и отказал в освобождении под залог. Это означало, что Капоне должен был оставаться в тюрьме округа Кук, хотя проведенное в ней время не учитывалось в основной срок наказания, который технически начинался с поворота ключа в федеральной тюрьме.

Судья Уилкерсон приговорил Фила Д’Андреа к шести месяцам заключения за ношение оружия в зале судебных заседаний. Д’Андреа также направили в блок «D». Его поместили в большую отдельную камеру, заполненную офисными шкафами с бумагами, необходимыми для исполнения обязанностей президента Союза: фактически он сменил Джо Айелло [214] В период 1930–1934 годов официальным президентом Unione был марионеточный ставленник Капоне Агостино Ловердо, практически не игравшей никакой роли в Союзе. Фил Д’Андреа занимал эту должность с 1934 по 1941 год. .

Капоне продолжал контролировать ситуацию в криминальном мире Чикаго, словно находился дома, а не в тюрьме округа Кук. Приблизительно через шесть недель судье Уилкерсону, прокурору Джорджу Джонсону и начальнику тюрьмы Дэвиду Манипенни пришли анонимные телеграммы, в которых сообщалось, что Капоне ежедневно принимает посетителей, приезжающих на лимузинах с охраной, постоянно совершает телефонные звонки, отправляет курьеров с телеграммами и даже имеет секретаря. Другими словами, Капоне беспрепятственно продолжал управлять организацией.

Начальник тюрьмы Манипенни решительно отрицал особое отношение к Капоне. По его словам, камера D-5, в которой содержался заключенный, была не больничной палатой, а общим помещением для выздоравливающих. Манипенни устроил репортерам своеобразную экскурсию, демонстрирующую суровость помещений. Капоне подыграл начальнику, поинтересовавшись у посетителей: «Я в тюрьме. Все довольны? – Он сделал жест рукой, подчеркивающий, что условия не совместимы с нормальной жизнью. – Приглашаю всех желающих. Я лично ничего хорошего тут не вижу».

Федералы реабилитировали Манипенни, но отныне маршалу Лаубенхаймеру вменялось лично разрешать любые визиты к Капоне, кроме семейных. Был заложен общий порядок последующего пребывания Капоне в окружной тюрьме, продлившийся шесть с половиной месяцев.

Неудивительно, что мистер Смит и мистер Джонс, приезжавшие посмотреть на Капоне или в качестве специальных посетителей D-5, на самом деле оказались членами его организации. В ответ была сформирована группа доверенных охранников, которые должны были сопровождать каждого посетителя, при наличии специального пропуска.