Владимир Хутарев-Гарнишевский - Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

Доведение расследования до своего логического конца, безусловно, наносило вред престижу высшего руководства армии и могло завершиться крупными кадровыми выводами на уровне Северного фронта. Раз замять скандал не удалось, было принято решение найти виновного. В этой ситуации Ставка пришла на помощь запутавшимся в собственных интригах контрразведчикам, поручив расследование злоупотреблений в историях Мануйлова и Рубинштейна не кому иному, как Н. С. Батюшину, их и инспирировавшему. Уже в начале сентября тот рапортовал о результатах своего молниеносного расследования генералу Рузскому. С точки зрения Батюшина, виновным был не его заместитель Резанов, а руководитель контрразведки штаба Петроградского военного округа жандармский подполковник Якубов. Ему было предъявлено обвинение в превышении полномочий и противодействии работе членам батюшинской комиссии по расследованию дел Рубинштейна и Мануйлова, выразившееся «в расспросах относительно деятельности этих лиц». Иными словами, Якубов, выяснивший сомнительный характер этих дел, позволил себе их обсуждать, чем мог помочь своему старому жандармскому начальству в раскрытии провокации и вымогательств. 14 сентября генерал Н. В. Рузский в личном письме М. Д. Бонч-Бруевичу требовал «произвести расследование о действиях подполк. Якубова в деле Мануйлова и ознакомиться вообще с постановкой контрразведки в штабе Петроградского военного округа» [1259] РГВИА. Ф. 2031. Оп. 4. Д. 68. Лл. 71, 71об. .

Полученные судебным следователем В. Н. Середой сведения были столь серьезны, что и главе правительства, и командованию Северного фронта потребовалось немедленно расправиться с непокорным МВД. Штюрмер обратился непосредственно к императрице Александре Федоровне, сыграв на ее особом отношении к судьбе Распутина, лечившего наследника престола. Глава правительства солгал, что именно Манасевич-Мануйлов отвечал за охрану Распутина и якобы его арест был направлен против «целителя», хотя на самом деле охрана была поручена начальнику Петроградской охранки Глобачеву. Климович вспоминал: «Я очень скоро был обрисован в глазах Царского Села как человек крайне безнадежный, при наличности которого жизнь Распутина может находиться в опасности. Я был охарактеризован как хвостовец» [1260] ГА РФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 287. Л. 10. . Судьба руководства полиции была предрешена. 15 сентября 1916 г. получил отставку Климович, 16 сентября – Хвостов, а в октябре – Степанов. И. С. Хвостову прямо угрожали убийством [1261] Архив-музей ДРЗ им. А. Солженицына Ф. 1. Оп. 1. Д. М‐195. Л. 65. . Произошла последняя серьезная перемена в руководстве МВД. Отказавшийся остановить расследование дела Манасевича министр юстиции А. А. Макаров также поплатился должностью [1262] Аврех А. Я . Царизм накануне свержения. М., 1989. С. 132. . Ирония судьбы заключалась в том, что сама царица Александра Федоровна активно лоббировала отставку Хвостова и Климовича [1263] Гайда Ф. А . Власть и общественность в России: диалог о пути политического развития (1910–1917). М., 2016. С. 471. . 6 ноября 1916 г. член Государственного совета от группы правых Н. А. Зверев прямо писал по поводу действий Штюрмера своему коллеге графу С. Д. Шереметеву: «Нельзя безнаказанно приближать к себе людей с уголовным прошлым, вроде Мануйлова. Нельзя, наконец, ради подобных господ устранять людей безупречных и чистых, как А. А. Хвостов. Что посеешь, то и пожнешь. На мой взгляд, Борис Владимирович – человек уже оконченный» [1264] Представительные учреждения Российской империи в 1906–1917 гг. Материалы перлюстрации Департамента полиции / отв. ред., автор предисловия В. В. Шелохаев; сост. и автор коммент. и предисловия К. А. Соловьев. М.: Политическая энциклопедия, 2014. С. 489. .

Следственные действия по делу о вымогательстве денег у Соединенного банка продолжались до самой революции. Измученный противостоянием с батюшинской контрразведкой, которая пыталась спасти свою испорченную репутацию, 16 февраля 1917 г. директор Соединенного банка В. С. Татищев обратился к Николаю II с личным письмом. Указывая на факты давления контрразведчиков на деловые круги, он просил передать ведения дела другим следователям и оградить его от вмешательства контрразведчиков. «Применяемые комиссией генерала Батюшина меры, постоянно угрожающие чести и доброму имени совершенно невинных людей, своей недостаточной обоснованностью и резкостью вызывают неуверенность за будущее в среде торгово-промышленных кругов Москвы», – писал Татищев [1265] ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1103. Л. 2. . Информационный эффект от скандала получился на руку только думским политикам: и Штюрмер, и военные оказались дискредитированы, представители деловых кругов были напуганы и настроены против правительства, а активно защищавшие самодержавие и противостоявшие легальной оппозиции чиновники были уволены.

Финалом этой «пьесы» стала отставка Штюрмера с поста председателя Совета министров 10 ноября 1916 года. Определенные усилия к ней приложили и кадеты, которые публично возмущались отставке Хвостова и Климовича, инспирированной главой правительства. Кампания в прессе и в Думе была направлена на максимальное очернение Штюрмера. Журналисты постоянно педалировали его связи с Манасевичем-Мануйловым и банкирским домом Рубинштейна [1266] ГА РФ. Ф. 97. Оп. 1а Д. 34. Лл. 301–302. .

Новым главой Совета министров стал Александр Федорович Трепов. Уже на следующий день, 11 ноября, на квартире видного деятеля кадетской партии Н. М. Кишкина состоялось заседание Московского комитета партии, созванное по инициативе Милюкова. Несмотря на отсутствие надежды провести в новое правительство представителей общественности, кадеты уже саму отставку считали большой победой, за которой должна была последовать полная капитуляция правительства. Обсуждался и вопрос сотрудничества с руководством армии. В одном из выступлений была высказана точка зрения, что, «почуяв первые всплески подымающейся народной волны, Ставка струсила и быстро стала искать путей примирения с Государственной думой» [1267] Там же. Л. 349об. .

Кадеты полагали использовать опасения генералитета нарастающей волной недовольства для понуждения царя к созданию ответственного перед Думой министерства. 28 ноября 1916 г. начальник Московской охранки Мартынов писал заведующему Особым отделом управления дворцового коменданта, что московские кадеты в качестве имитации народного возмущения планируют «инсценировать» единовременное решительное оппозиционное выступление общественности – Земского и Городского союзов, военно-промышленных комитетов, университетов и сословных учреждений [1268] Там же. Л. 356. .