Владимир Хутарев-Гарнишевский - Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

В современной литературе рефреном звучит проблема фабрикации контрразведками дел о шпионаже в годы Первой мировой войны, так называемой «шпиономании». До сих пор остается открытым вопрос, в какой мере репрессии были инспирированы властями, а в какой являлись следствием технической и методологической слабости оперативно-розыскной работы спецслужб, непрофессионализма личного состава. Однако до недавнего времени исследователи рассматривали в основном крупные шпионские процессы – дело подполковника Мясоедова, компании «Зингер». В этой связи важно рассмотреть повседневную репрессивную практику прифронтовых контрразведок и связанных с ними жандармских управлений.

Период 1913–1917 гг. является одним из ключевых в истории отечественных спецслужб. И тому есть веские причины. В 1913 г. началась реформа политического сыска, продлившаяся около двух лет и во многом определившая характер работы жандармских органов в Первую мировую войну. В Государственную думу был передан на рассмотрение законопроект реформы всей полиции в империи. В нем проявились принципиальные противоречия и разногласия по жандармскому вопросу как между МВД, Министерством юстиции и Государственной думой, так и внутри руководства самого политического сыска. Значительная часть людей, руководивших сыском в 1914–1917 гг., пришли к власти именно в 1913 г., и их дальнейшая деятельность стала логическим продолжением довоенной. И наконец, самое главное – именно в этом году руководство политического сыска в лице директора департамента полиции Степана Белецкого в официальных документах признало неизбежность скорой революции и взяло курс на выработку мер по предотвращению принятия ею характера общенационального вооруженного восстания и воспрепятствованию повторения событий Первой русской революции 1905–1907 гг.

Осознание руководством спецслужб задачи противостояния надвигавшейся революции поставило вопрос о готовности к ней политического сыска и факторах, оказавших на это негативное влияние. Поэтому важно не только иметь представление о работе жандармерии на институциональном уровне, но и проанализировать конкретную розыскную практику. Деятельность ОКЖ должна рассматриваться неотрывно от политических реалий исторического момента. Институт жандармерии во времена Николая II редко анализировался исследователями, концентрирующимися в основном на истории полиции в целом, департамента полиции МВД или военных контрразведок.

Последний период существования русского политического сыска начался с крупнейшей за всю его историю реформы, осуществленной в 1913–1914 гг. товарищем министра внутренних дел Владимиром Джунковским. Авторитетный американский исследователь Джонатан Дейли [2] Перегудова З. И . Указ. соч. С. 11; Рыжаков Д. Г . Органы политического сыска дореволюционной России в англоязычной историографии (вторая половина XX в.) // Вопросы истории. 2008. № 3. С. 167. отмечает, что в начале XX в. для истории российской полиции не было ничего столь важного, как реформы Джунковского [3] Daly J. W . The watchful state. Security police and opposition in Russia 1906–1917. Northern Illinois, 2004. Р. 136. . Давая в целом нейтрально-позитивную оценку преобразованиям, Дейли признает, что не может объяснить некоторых из них, например почти трехкратного сокращения финансирования политического сыска [4] Ibid. Р. 142. . Как удивительно точно сказано – «ничего столь важного». Историк прямо пишет, что не может дать однозначного ответа на вопрос, какую конечную цель преследовали преобразования.

Реформы также получили неоднозначную оценку отечественных историков, не сошедшихся не только в частностях, но и в характеристике общей их направленности, целей и результатов. Так, Зинаида Перегудова, один из крупнейших специалистов по истории царского департамента полиции, оценивает Джунковского как человека убежденно и беззаветно преданного престолу, продолжателя столыпинской внутренней политики, борца с аморальными способами ведения политического сыска [5] Перегудова З.И. В. Ф. Джунковский и его воспоминания // Джун-ковский В. Ф. Воспоминания: в 2 т. Т. 1. М., 1997. С. 16–17. . Анастасия Дунаева полагает, что в основе преобразований Джунковского лежали две основные идеи: главенство права и христианский идеал воина-рыцаря [6] Дунаева А.Ю. В. Ф. Джунковский: политические взгляды и государственная деятельность (конец XIX – начало XX в.). Дисс. канд. ист. наук, ИАИ РГГУ. М., 2010. С. 158. . А попытку запретить жандармам (единственным офицерам, специально подготовленным для ведения политического розыска) заниматься дознанием по государственным преступлениям Дунаева объясняет заботой о чести синего мундира [7] Там же. С. 157. . Дунаева видит в нем приверженца «либерального консерватизма» [8] Дунаева А. Ю . Пажеский его императорского величества корпус в судьбе генерал-лейтенанта В. Ф. Джунковского // Российская кадетская перекличка. 2008. № 5 (http://www.fskk.ru/journal/?aID=189); Дунаева Анастасия. Реформатор в жандармском мундире // Родина. 2008. № 2. С. 106. .

Но встречаются и совершенно противоположные оценки. Петербургский историк Кирилл Романов дает негативную оценку деятельности Джунковского, отмечая его некомпетентность в вопросах политического сыска [9] Романов К. С . Департамент полиции МВД накануне и в годы первой мировой войны (1913–1917 гг.). Диссертация на соискание ученой степени к. и. н. СПб., 2002. С. 135. . Романов полагает, что утрата департаментом полиции реального руководства общей и политической полицией к осени 1916 г. является в том числе следствием реформ [10] Романов К. С. Департамент полиции МВД накануне и в годы первой мировой войны (1913–1917 гг.). СПб., 2002. С. 230, 231. . А вот исследователь жандармерии Борис Колоколов резко отрицательно отзывается о реформах, отмечая их популизм, дилетантизм, непрофессионализм, отсутствие четких представлений о работе МВД [11] Колоколов Борис. Дилетант в голубом мундире, или «Третий путь» генерала Джунковского // Красная звезда. 2007. 25 апреля (http://www.redstar.ru/2007/04/25_04/6_01.html). . Наиболее интересна оценка, данная Дмитрием Гутновым. По его мнению, реформы Джунковского шли не в ногу со временем. В то время как революционеры и охранители пытались выйти за рамки закона, Джунковский выступал за деятельность в рамках формальной законности. Неожиданная поддержка, которую он получил со стороны правящей бюрократии и думской оппозиции, была следствием их желания бороться в рамках правового поля. Государство хотело отойти от чрезвычайных методов управления, а общественность и оппозиция желали ограничить полномочия «охранки» [12] Гутнов Д. А . Дела и дни генерала В. Ф. Джунковского. История одной жизни. Saarbrueken, 2012. С. 339–341. .