Владимир Хутарев-Гарнишевский - Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

Как ни парадоксально, но отечественных исследований политического сыска последних лет империи (именно под углом безопасности режима и предотвращения революции) на тонкой грани соприкосновения полиции и внутренней политики немного. Традиционным жанром русской историографии политической полиции является описательный разбор системы функционирования органов сыска, отдельных направлений работы. Наиболее ярким и удачным примером таких работ является объемный труд Владлена Измозика по истории перлюстрации корреспонденции, фактически закрывающий тему [21] Измозик В.С. «Черные кабинеты». История российской перлюстрации. XVIII – начало XX века: монография. М., 2005. .

Надо отметить, что изучать дореволюционный политический сыск начали практически сразу после свержения монархии. Написанные в конце 1920-х – 1930‐е гг. работы претендуют на научный характер и переиздаются даже в наши дни. Большинство их авторов или хорошо знали революционеров, или публиковали свои книги на средства общества ссыльных и политкаторжан. В 1930 г. вышла работа П. Е. Щеголева [22] Щеголев П. Е . Охранники и авантюристы. М., 1930. , переизданная с несколько измененным названием в наши дни [23] Щеголев П. Е . Охранники и авантюристы. Секретные сотрудники и провокаторы. М., 2004. . Книга представляет собой смесь исследовательских очерков автора, кратких выдержек из показаний жандармов и секретных сотрудников. Именно на выводах этой работы базируются многие спорные тезисы советской историографии, такие как коррупция в политической полиции, массовая фабрикация дел, пресловутая вездесущность жандармов, провокация, якобы составлявшая всю соль жандармско-полицейской работы.

Авторы советских работ редко опирались на архивные источники, используя в основном опубликованную ведомственную литературу и мемуары. Закрытость значительной части архивов и недоступность мемуарного наследия русского зарубежья сильно сужала возможности историков. Большинство работ, так или иначе связанных с политической полицией, было посвящено периоду середины – второй половины XIX в. [24] Революционная борьба и карательная политика царизма в XIX столетии: сборник статей / под ред. Н. А. Троицкого. Саратов, 1986; Оржеховский И. В. Самодержавие против революционной России (1826–1880). М., 1982; Чукарев А. Г . Организация политического розыска царской России в XIX–XX вв. // Труды Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока. Т. 9. 1973. С. 160–169. Специальных работ по истории жандармерии и департамента полиции не было. Приятным исключением стала лишь диссертация Александра Миролюбова 1988 г., непосредственно посвященная деятельности департамента полиции и охранных отделений в годы Первой мировой войны [25] Миролюбов А. А. Политический сыск России в 1914–1917 гг. Дисс. канд. ист. наук. М., 1988. .

Центральной для историографии 1990‐х гг. является совместная работа российского историка Сергея Степанова и канадского ученого Чарльза Рууда [26] Рууд Ч., Степанов С. А . Фонтанка, 16. Политический сыск при царях. М., 1993. . Это была одна из первых попыток непредвзято и комплексно изучить политический сыск. В первое постсоветское десятилетие выходит множество научных и научно-популярных работ по теме [27] Жухрай В. М . Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы. М., 1991; Лурье Ф. М. Полицейские и провокаторы. СПб., 1992; Он же. Политический сыск в истории России, 1649–1917 гг. М., 2006; Жандармы России / сост. В. С. Измозик. СПб.; М., 2002; Министерство внутренних дел: страницы истории (1802–2002). СПб., 2001. . Самым многосторонним исследованием политического сыска, и прежде всего департамента полиции, является пережившая уже два издания книга Зинаиды Перегудовой «Политический сыск России (1880–1917)». Автор «решила сосредоточиться на раскрытии взятой проблемы в „чистом виде“, почти полностью абстрагируясь от того общественно-политического контекста, в котором учреждениям политического сыска приходилось действовать» [28] Перегудова З. И . Политический сыск России (1880–1917). М., 2000. С. 3. . Работа, написанная сотрудником Государственного архива Российской Федерации на основе значительного массива документальных источников, вывела всю историографию политической полиции на принципиально иной уровень, став настоящей энциклопедией сыска.

Характерной особенностью и общей чертой историографии является обоснование вывода о неготовности политической полиции противостоять революции – самим фактом свержения самодержавия. Она ярко выражена в диссертации Кирилла Романова, посвященной работе полиции в годы Первой мировой войны. Подробно рассматривая действия спецслужб накануне революции, он отмечает их неадекватность сложившейся острой политической ситуации, непонимание происходящих процессов, борьбу с революционерами, а не с причинами революции. С этой позицией сложно согласиться. На данный момент в историческом и публицистическом дискурсе Февральской революции существует два глобальных взгляда на ее причины и механизм. Первый, наиболее распространенный рассматривает ее как результат длительного политического процесса, выразившегося в массовом антиправительственном выступлении. Сторонники этой позиции полагают, что у революции не было конкретных архитекторов, а были лишь вдохновители и руководители. Второй взгляд, возникший в среде русской эмиграции и набравший особую силу в России в последнее десятилетие, рассматривает события февраля 1917 г. как результат широкого политического заговора представителей правящей элиты, включая высшее политическое и военное руководство страны. Однако ни состояние народного бунта, ни «измены элиты» никак не вписываются в предмет ведения царского политического сыска. Его основной задачей была борьба с попытками ниспровержения существующего строя прежде всего революционными партиями и группами. И надо отметить, что работа сыска на этом направлении была весьма эффективной. Ситуация бунта требует не ювелирной работы жандармского следователя, а силового подавления военизированными карательными подразделениями. Обеспечение решения этой задачи, равно как и организация идеологического и политического контроля над правящей элитой, является безусловной прерогативой высшей государственной власти. В годы войны политический сыск был вынужден столкнуться с решением не свойственных ему задач при почти полной индифферентности к его работе со стороны императора и Совета министров.

Во многом поэтому требуется комплексное изучение работы политического сыска, контрразведки, руководства армии и МВД, явных и скрытых механизмов взаимодействия этих структур по двум основным вопросам: политического будущего самодержавного режима и победы в войне. Важно установить, чем же являлись органы государственной безопасности на практике, каковы были их реальные возможности, какие к ним предъявлялись требования (кроме абстрактной охраны режима); выяснить, было ли идентичным понимание и готовность обеспечивать политическую безопасность самодержавия в руководстве политического сыска и конкретных жандармских подразделениях на местах, а также выявить направление развития спецслужб и политического режима.