Владимир Хутарев-Гарнишевский - Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

Отличительной особенностью Белецкого была способность прогнозировать. Трезво оценивая острую политическую ситуацию в стране и понимая, что он не получит в данном направлении со стороны Джунковского особой поддержки, Белецкий самостоятельно начинает одно из самых значимых и при этом несправедливо забытых историками дел своего директорства. Осенью 1913 г. по его приказанию в Особом отделе департамента полиции заводится отдельное дело № 220 «О выработке и принятию мер к предупреждению и возможности повторения революционного движения 1905 г.». Дела с таким титулом и номером заводились с 1913 по 1916 г. постоянно – в них рассматривались реальные и мнимые угрозы режиму, вырабатывались меры по предотвращению и подавлению надвигающейся революции. Нельзя ответить однозначно на вопрос, функционировала ли особая комиссия по выработке контрреволюционных мер. Но из содержания дел ясно, что существовал определенный постоянный круг должностных лиц, принимавших участие в ее деятельности, – директор департамента, один из вице-директоров, начальник Санкт-Петербургского охранного отделения, начальник Особого отдела, руководитель заграничной агентуры, отдельные привлеченные к работе начальники ГЖУ.

Работа по предотвращению революции при Белецком шла по трем направлениям: 1) анализ революционных событий 1905 г. и карательных мер, принятых правительством, 2) разработка новой стратегии превентивных мер борьбы с революционным движением, 3) анализ литературы и работы внутрироссийских и эмигрантских политических сил.

В конце сентября – октябре 1913 г. Белецкий отдает начальнику Петербургского охранного отделения жандармскому полковнику М.Ф. фон Котену приказание изучить динамику нарастания революционного движения в 1905 г. и систему мер, принятых столичной полицией, в частности охранным отделением, в целях предупреждения и прекращения революции. После проведенных работ 8 октября на стол директора департамента легла подробная официальная записка фон Котена за № 20172, содержавшая в себе не только перечисление отдельных фактов, но и сделанные им выводы [390] ГА РФ. Ф. 102. Оп. ОО. 1913. Д. 220. Л. 7. . Полковник выделяет две группы причин революции: социально-экономические и политические. При этом термин «преступный» он употребляет только по отношению к сформировавшимся революционным центрам (Союзу союзов, Совету рабочих депутатов) и боевым дружинам при местных организациях эсеров и социал-демократов. В наибольшей степени автора записки интересуют не репрессивные меры правительства (такие, как ликвидации целых преступных групп и аресты отдельных лиц), а предупредительные шаги [391] Там же. Лл. 8об., 9. .

В принципе, записка не содержала новых фактов, но материал был хорошо систематизирован и лаконично подан. Новой была постановка социально-экономических причин революции на первое место по сравнению с революционной агитацией, в которой «охранники» обыкновенно видели причину всех волнений. В течение ноября – декабря 1913 г. шла интенсивная работа по анализу: Белецкий и фон Котен изучали французскую, германскую, австрийскую и отечественную прессу и нелегальную литературу на предмет упоминаний о возможности новой революции в России, расстановке и тактике политических сил, степени радикализации настроений общества. Работа была продолжена зимой – весной 1914 г. Пристальное внимание уделялось изучению опыта 1905 г. на основе оценок западной левой прессы [392] Там же. Оп. ОО. 1914. Д. 220. Лл. 22–31. (в основном германской и австрийской – Vorwärts [393] Там же. Лл. 22, 22об. , Stettiner Neueste Nachrichten [394] Там же. Л. 29. , Zeit и др.). При рассмотрении опыта подавления волнений сотрудники Особого отдела переходят от общей аналитики к изучению конкретных документов, циркуляров периода 1905–1907 гг.

По итогам первых исследований 26 ноября 1913 г. был издан совершенно секретный циркуляр Особого отдела № 107030 за подписью С. П. Белецкого и жандармского подполковника В. Э. Энгбрехта, адресованный начальникам ГЖУ, охранных отделений и всем офицерам ОКЖ, ведающим политическим розыском. Мы имеем чистовой и черновой варианты циркуляра. В первом несколько сглажены формулировки изначального варианта. При цитировании мы заключаем в квадратные скобки ту часть текста, которая не вошла в окончательный вариант циркуляра, но содержалась в черновике и важна для понимания смены курса в департаменте полиции. Суть циркуляра – введение новых способов превентивной работы. Отмечая в преамбуле документа активизацию работы революционных партий, Белецкий требует «подавления всяких преступных замыслов в области революционного движения в самом их зародыше, не ожидая развития преступного намерения, [хотя бы такая тактика иногда грозила недостаточностью улик для предъявления формального обвинения]» [395] ГА РФ. Ф. 102. Оп. ОО. 1913. Д. 220. Л. 14. .

Делая ставку на работу секретной агентуры, департамент требует ее качественного усиления. Высказывая свое отношение к общей направленности политики превентивных мер, Белецкий пишет: «Находя, что уменьшение общей силы репрессий за счет количества случаев обнаружения преступных замыслов революционных групп даст, при применении предварительного метода, значительный выигрыш в общей силе подавления революционного движения, департамент полиции просит Вас, милостивый государь, ликвидировать революционные группы, как скоро агентура даст Вам определенные и достоверные сведения о наличности преступной деятельности, а наружное наблюдение осветит связи и взаимоотношения заподозренных лиц» [396] Там же. . При этом в черновом варианте Белецкий особо отмечает, что ликвидации стоит проводить без особых оснований для судебного преследования.

Сущность этой тактики очевидна: большинство лиц арестовывалось только при подготовке и задумке политического преступления, поэтому зачастую не могло быть привлечено к уголовной ответственности за нехваткой прямых доказательств вины. Однако, во‐первых, эти лица немедленно попадали под постоянный пристальный контроль со стороны сыска, а во‐вторых, жандармы давали им понять, что они находятся в курсе их действий и настроений. Такой метод отбивал у многих революционно настроенных лиц, не состоящих в партиях или просто не имеющих твердых антиправительственных убеждений, желание продолжать деятельность.

Есть все доказательства того, что эта тактика имела практическое применение. Ее идеологом был не Белецкий, а полковник барон фон Котен, поставивший в столичном охранном отделении в 1912–1913 гг. практику превентивных задержаний на широкую ногу. Согласно данным инспирированной Джунковским ревизии столичной «охранки», с 1 января по 1 сентября 1913 г. ее сотрудниками было арестовано 872 человека. Из них в Санкт-Петербургское ГЖУ на формальное дознание было передано 131 арестованное лицо, в сыскную полицию и судебным следователям – 107 персон, о 51 человеке были возбуждены ходатайства об административной высылке, а 181 лицу было воспрещено жительство в Санкт-Петербурге. При этом 402 человека (то есть 46 % всех арестованных) было освобождено без последствий [397] Там же. Оп. 261. Д. 65. Лл. 7, 7об. . Что касается ликвидированных групп, то за исключением повальных арестов перед 1 мая 1913 г. «произведено было отделением более 20 ликвидаций, по коим задержано было около 250 лиц. Большая часть этих ликвидаций носила предупредительный характер и не дала достаточного материала не только для судебного, но и для административного преследования задержанных» [398] Там же. Лл. 8, 8об. . Согласно показаниям, данным ВЧК секретным сотрудником Санкт-Петербургского охранного отделения И. Добровольским: «В конце 1913 г. фон Котен решил во что бы то ни стало произвести ликвидации революцион[ных] организаций в Петрограде. Было заготовлено до 200‐х сот ордеров» [399] Там же. Ф. 4888. Оп. 7. Д. 200. Л. 2об. .