Владимир Хутарев-Гарнишевский - Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

По окончании Русско-японской войны Сергей Александрович вышел в отставку и сблизился с депутатом Первой Государственной думы от партии трудовиков Вениамином Якубсоном. Когда депутат выступил с критикой военного начальства, он был вызван на дуэль неким поручиком А. А. Смирнским. Штакельберг официально через прессу согласился принять вызов за Якубсона [926] Там же. Ф. 539. Оп. 1. Д. 1448. Л. 8. . В 1910‐е гг., уже будучи агентом охранки, Штакельберг сблизился с Василием Егоровичем фон Деном, отставным корнетом гвардейской кавалерии, членом масонских лож и русским вице-консулом [927] Там же. Ф. 111. Оп. 1. Д. 4143. Лл. 26, 26об. . Через него он получил доступ к русской революционной эмиграции во Франции и был там принят. Военно-аристократические связи помогли ему сблизиться с генерал-майором бароном Р.К. фон Майделем (революционный псевдоним Макс), бывшим гвардейским артиллеристом и одним из основателей Военного союза партии эсеров. Майдель состоял в родственной связи с руководителем Боевой организации партии эсеров Борисом Савинковым [928] Там же. Ф. 111. Оп. 4. Д. 119. Лл. 3, 3об. . Вскоре Штакельберг оказался в самой боевой группе и даже весной пытался выманить из Франции целую группу террористов-эмигрантов под предлогом покушения на Николая II. Дружил Штакельберг и с молодым Леонидом Каннегисером. К началу мировой войны связи Пьера в среде социалистов-революционеров пополнились видными руководителями партии эсеров – В. М. Черновым, М. А. Натансоном и Е. Е. Лазаревым. Последнего Штакельберг использовал втемную для получения по эсеровским каналам документов из швейцарского военного департамента, то есть занимался параллельно и военным шпионажем [929] Там же. Ф. 5824. Оп. 1. Д. 308. Л. 3–3об. .

Проживал Пьер в Париже на улице Gustave Courbet, 9. Он был одним из наиболее высокооплачиваемых сотрудников: в месяц получал 1300 франков при средней зарплате секретного сотрудника в 500–700 франков и специализировался на военных кругах и партии эсеров, среди которых был известен под фамилией Бронский [930] Агафонов В. К . Парижские тайны царской охранки. М., 2004. С. 392. . Даже В. Л. Бурцев относил Штакельберга к крупнейшим провокаторам охранки наряду с Евно Азефом, Зинаидой Жученко-Гернгросс и Романом Малиновским. Он был разоблачен уже после Февральской революции бывшим сотрудником Петроградской охранки И. В. Доброскоком в доверительной беседе с Бурцевым [931] Падение царского режима. Т. 1. Л., 1924. С. 298, 318, 319. .

Вернемся к тексту донесения. Красильников передавал сведения своего агента о наличии в России так называемого антиправительственно настроенного «Военного союза», а также его просьбу о командировании на Родину для продолжения расследования революционного следа в армии [932] ГА РФ. Ф. 102. Оп. 316–1915. Д. 362. Лл. 8, 8об. . Сохранились два экземпляра доклада – в материалах заграничной агентуры, составленный на бланке Красильникова [933] Там же. Ф. 10003. Оп. 1. Reel 398. Директору ДП для сведения. , и в фонде департамента полиции в качестве приложения к докладу Красильникова. Вероятно, глава Парижской агентуры, составивший сначала отчет в МВД от своего имени, решил снять с себя ответственность за столь важную информацию и в итоге приложил записку самого Пьера, но без подписи последнего.

Автор записки утверждал, что по полученным от агентуры сведениям, «как легальные, так и нелегальные осведомительные источники сходятся в одном утверждении, что в армии наблюдается недовольство, вызванное военными неуспехами, которые приписываются неспособностью правительства создать в мирное время необходимые для сильной военной организации условия… Октябристские и умеренно прогрессистские круги все время входят в тесное общение с армией, намереваясь создать в ней военно-политические организации по образцу младотурецких, которые обеспечили бы удачу военного переворота фактически передавшего власть в руки указанных монархически-прогрессивных групп без революционной борьбы с крайне левыми политическими группировками…

Революционные круги считают, что использование неудовольствия и господствующего в армии критического духа может послужить непосредственно широкому демократическому перевороту, сопровождаемому созывом Учредительного собрания, созданием Особого комитета национальной обороны, взявшего бы на себя функции правительственной власти – закончившейся бы, наконец, переустройством России на началах демократически-социальной республики…

Если социал-демократы остались в стороне, то социал-революционеры, трудовики и народные социалисты объединились в сплоченную демократическую организацию… К захвату власти при помощи одновременного военно-народного восстания в России склоняются уже и социал-патриотические элементы социалистов-революционеров и потому ожидать существенных разногласий, а тем более раскола в демократическом блоке не приходится» [934] Там же. Ф. 102. Оп. 316–1915. Д. 362. Лл. 10–12. . Именно этим стиранием граней можно объяснить то, что информацию Пьер получал как от близкого по тактическим воззрениям к Ленину пораженца-интернационалиста Натансона [935] Чернов В.М. В партии социалистов-революционеров. Воспоминания о восьми лидерах. СПб., 2007. С. 65, 66. , так и от оборонца Лазарева [936] Политические партии России: история и современность. М., 2000. С. 197. .

Наиболее значимыми военными, работавшими с партией эсеров, были подполковник Александр Иванович Верховский, будущий военный министр во Временном правительстве А. Ф. Керенского и комбриг Красной армии, а также генерал-майор артиллерии Александр Николаевич Петров (предположительно речь идет о полковнике 20‐й артиллерийской бригады А. Н. Петрове). Оба они еще до войны создали вокруг себя армейские революционные организации. Вот какую характеристику дал Верховскому Пьер еще в 1914 г. в записке начальнику Петроградской охранки: «Очень умный и острожный революционер. Хотя вел крайне осторожно солдатские кружки, но на мелкую работу не пойдет и рисковать не будет» [937] ГА РФ. Ф. 111. Оп. 4. Д. 119. Л. 1. . Петров же организовывал кружки офицеров. «Эти кружки не являлись революционными в смысле подполья, а являлись революционно-офицерскими, сохраняя офицерские традиции и т. п. условия офицерской жизни, но в то же время вели революционную пропаганду» [938] Там же. Л. 1об. .

По мнению эсеров, созванное Учредительное собрание должно было объявить полную политическую амнистию, равноправие национальностей, а после окончания войны перестроить территориальное устройство страны по федеративному принципу. Стоит отметить, что меньшевики надеялись на амнистию в связи с войной, мечтая вернуть в Россию из Парижа газету «Призыв» (издавалась с октября 1915 г. по март 1917 г.). От меньшевиков координировал работу с военными издатель Николай Иванович Иорданский, планировавший создать на Родине офицерскую революционную организацию «Призыв».