Владимир Владимиров - Призраки измены. Русские спецслужбы на Балтике в воспоминаниях подполковника В. В. Владимирова, 1910–1917 гг.

11) При обнаружении, что лицо, кажущееся агенту переодетым, интересуется подробно вышеупомянутыми вопросами, необходимо точно убедиться путем неотступного наблюдения за этим лицом, представлялось ли ему необходимым знать вышеуказанное по службе, было ли это лишь любопытство, чем оно вызвано и т. д. При этом агенту воспрещается принятие самостоятельных мер для проверки такого лица; разрешение такого вопроса берут на себя старшие наблюдательные агенты и другие старшие чины контрразведывательного отделения, коим агент, когда установит местопребывание, фамилию и проч. данного лица, обязан доложить со всеми подробностями о положении дела.

12) Агенту необходимо знать, что под видом бродяг, нищих, фокусников, шарманщиков, публичных женщин, он может встретить шпионов, посему сфера его наблюдения должна распространяться и за этой средой лиц, коих он при малейшем сомнении обязан проверять при посредстве полиции или жандармов.

13) Постоянное пребывание агента должно быть по возможности в местах более или менее значительного скопления людей, как то: столовых, чайных, вокзалах и т. п., где на обязанности агента лежит обращать внимание на старающихся быть вблизи кружков и компаний военных.

14) При обследовании железных дорог и железнодорожных путей агент обязан обращать внимание на телефонные и телеграфные провода и в случае, если заметить какое-либо лицо в порче поводов, должен таковое немедленно задержать и передать полицейским или жандармским властям.

15) В случае же, если какое-либо лицо внушает свои и поступками подозрение в шпионстве (зарисовывает или фотографирует места расположения войск, отдельные эпизоды из войсковой жизни, военные укрепления, железнодорожные сооружения, мосты, трубы и проч.), то таких лиц надлежит немедленно задерживать и передавать полиции или жандармским властям для обыска и ареста, при сем следует принимать в таких случаях меры, дабы арестованный не был в состоянии уничтожить те имеющиеся при нем данные, которые будут служить для него уликой (чертежи, дневники, записки, фотографические снимки и проч.).

16) При обращении к полицейским или жандармским властям в случаях, изложенных в п.п. 12, 14 и 15 настоящей инструкции агенты должны предъявлять свое удостоверение и изложить свое требование письменно.

17) Наблюдательный агент должен прибегать к личному задержанию подозреваемых, согласно п.п. 14 и 15, лишь в крайних случаях, поручая таковое при малейшей к тому возможности жандармским чинам или общей полиции, имея в виду, что задержание упоминаемых лиц самим агентом может обнаружить принадлежность последнего к контрразведке и лишить его возможности неотступным дальнейшим наблюдением установить связи заподозренных, район их деятельности и тот материал, который быть может им уже удалось собрать.

18) Агенту может быть дозволено отыскивание себе преданных лиц, при помощи коих он должен добывать верные сведения о неблагонадежных лицах, но об этих данных лицах должно знать его начальство.

19) Обыски или аресты, за исключением случаев, указанных в пунктах 14 и 15, агент производить самостоятельно не может и это ему воспрещается.

20) В случае обнаружения беспроволочного телеграфа, тайного телефона, агент, не принимая сам никаких мер по проверке путем обысков, обязан немедленно сообщить о замеченном начальнику отделения, продолжая вести настойчивое наблюдение, уже выясняя тех лиц, которые могут иметь отношение к обнаруженному.

21) Роль филеров в контрразведке не ограничивается наружной проследкой; зачастую вызывается необходимость в проникновении за наблюдаемыми в общественные места разнообразного характера (рестораны всех родов, кофейни и т. п.). В таких случаях младший наблюдательный агент, проведя наблюдаемого в общественное место, для него недоступное, должен немедленно (хотя бы по телефону) вызвать старшего агента или чина для поручений, оставаясь в наблюдении на улице.

РГВИА. Ф. 2031. Оп. 4. Д. 54. Л. 4–6об.

5. Рапорт В.В. Владимирова начальнику штаба VI армии от 2 июля 1915 г.

Отдельного корпуса жандармов ротмистр Владимиров. 2 июля 1915 года. № 14 гор. Кронштадт. Совершенно секретно. Начальнику штаба VI армии.

Представляя при сем Вашему Превосходительству всю переписку по обследованию на островах Эзель и Моон нелояльного и некорректного отношения лиц из числа местных жителей по отношению к русским войскам и администрации, а также и подозреваемых в сигнализации неприятелю и военном шпионаже в пользу Германии, докладываю, что опрошенным мною лицам были предложены, лишь по изъявлению ими согласия на изложение письменного своего мнения, по заданным мною вопросам, те опросные пункты, кои в копии при сем мною прилагаются. При этом докладываю, что я обращался с вопросами только к лицам из числа местной интеллигенции, избегая опросов крестьян или лиц из низших слоев населения, дабы не вносить какого-либо возбуждения в крестьянское население широким обращением к ним, побуждая их к даче каких-либо показаний против высшего сословия и тем не дать им повода к ложным истолкованиям целей настоящего расследования.

К сему считаю долгом присовокупить, что из личных моих наблюдений и по отзыву большинства лиц, с коим мне пришлось входить в общение, настроение эстонцев, проживающих на острове не только весьма хорошее, но даже восторженное по отношению к России; в силу же свойств малообщительного своего характера они не умеют его достаточно проявить внешним образом, а потому при поверхностном знакомстве производят угрюмое и унылое впечатление. Никакой агитации ни против правительства, ни против помещиков среди них не ведется, и они к помещикам, несмотря на полную свою материальную зависимость от них, относятся вполне благожелательно, не помышляя совершенно о каких-либо дополнительных наделах за счет отобрания земель от баронов. О некоторых помещиках они, по словам представителей администрации и местного населения, отзываются даже с похвалой, как о лицах, заботящихся об их нуждах. К числу таких помещиков относится барон Адеркас [143]. О других же говорят спокойно без всякого озлобления, что это нехороший человек. К числу таких лиц, по словам большинства из опрошенных мною лиц, относится барон Матиас Штакельберг [144], проживающий в имении Томмель, на острове Моон; о нем отзываются как о человеке грубом, несдержанном и жестоком по отношению к крестьянам. Об остальных лицах гневные указания изложены в приложенном при сем отчете.

Ротмистр Владимиров

РГВИА. Ф. 2031. Оп. 4. Д. 24. Л. 1–2об.

6. Опросный лист для населения островов Моонзундского архипелага

Перечень вопросов, предложенных лицам, изъявившим согласие дать свои разъяснения о нелояльном и некорректном отношении некоторых жителей островов Эзель и Моон из числа местных помещиков, пасторов, сельских и городских обывателей к административной и военной властям и правительству, а также и якобы заподозренных в военном шпионстве в пользу Германии.