Федор Раззаков - Владимир Высоцкий - Суперагент КГБ

Еще раз повторяю: не было никаких наркотиков в той бухарской истории…».

В конце лета новый резонанс получил скандал с альманахом «Метрополь»: 12 августа числа целая группа известных американских писателей (Воннегута, Стайрона, Миллер, Олби, Апдайк — последний по приглашению В. Аксенова участвовал в альманахе) опубликовали в «Нью-Йорк Таймс» телеграмму с требованием восстановить исключенных из Союза писателей СССР организаторов «Метрополя» — Виктора Ерофеева и Евгения Попова. В противном случае американские писатели грозили отказаться печататься в СССР. По сути, это были все репрессии в отношении участников «Метрополя». Других «метрополевцев» кара властей не коснулась, в том числе и Высоцкого. Но с ним была другая история: его было решено провести по другому делу, чтобы выставить его жертвой не идеологических, а куда более серьезных гонений — уголовных. Так на свет родилось «ижевское дело», о котором мы уже упоминали чуть выше. А поводом к этому «делу» стала серия концертов Высоцкого в Ижевске в конце апреля 1979 года.

М. Крыжановский: «Согласно официальной версии, эту атаку на барда спланировал союзный министр внутренних дел Н. Щелоков, желая тем самым наступить на «мозоль» Андропову. Но эта версия нереальна. Ведь Высоцкий был не просто секретным агентом Андропова, он был задействован в международном шпионаже, а покушаться на такое означало для Щелокова крах его карьеры (вспомним также историю с покойным министром обороны маршалом А. Гречко, который тоже не посмел покуситься на Высоцкого, хотя Андропова ненавидел). Им даже близкий друг Брежнев не простил бы такого прокола. Вспомним слова генсека на апрельском пленуме ЦК КПСС 1973 года: «КГБ — это огромная помощь Политбюро во внешней политике. Обычно думают, что КГБ — это, значит, только кого-то хватать и сажать, но те, кто так думает, ошибаются. КГБ — это прежде всего огромная и опасная загранработа… Это вам не так, чтобы с чистенькими ручками. Тут нужно большое мужество и большая преданность».

Высоцкий за эти годы полностью доказал, что ему эта опасная работа по плечу, что он с ней справляется. Поэтому покушение на него со стороны Щелокова выглядело бы как самоубийство последнего. Нет, дело там было в ином. А именно: посредством «ижевского» дела Высоцкого хотели вывести на уровень уголовно преследуемого с тем, чтобы подготовить ему почву для возможного отъезда на Запад. На протяжении долгих лет Высоцкий давал сотни таких «левых» концертов по всей стране, однако только теперь подоспело время сделать его настоящей жертвой — чтобы легче было найти сочувствие на Западе. Короче, это была совместная акция КГБ и МВД. Причем вписались в нее далеко не все. Например, именно накануне операции был смещен со своего поста начальник ОБХСС МВД СССР П. Перевозник (возглавлял это ведомство 13 лет — с 1966 года, с момента прихода Щелокова), которого отправили подальше от родины — в Чехословакию. А в его кресло сел Борис Заботин. При нем «ижевское дело» и развивалось…».

Оно было заведено в конце июня, после того как бригада известного ушлого администратора Василия Кондакова влезла в «левые» концерты по уши и позволила удмуртскому ОБХСС «нарыть» на себя убойный компромат — хищение сотен (!) тысяч рублей. А началась эта операция именно с концертов Высоцкого, которые прошли в Удмуртии в конце апреля. В частности, он выступал в Ледовом дворце спорта в Ижевске, где вместо реально проданных 5 тысяч билетов организаторы концертов оставляли в наличие около 3 тысяч, а остальные уничтожали, как якобы непроданные и всю выручку с них клали себе в карман (так называемый, «съем денег»), а также выплачивали завышенные гонорары артистам (например, с Высоцким выступали его коллеги-таганковцы, а также ВИА из Осетии «Поющие электрины»). Как оказалось, сотрудники ОБХСС приходили на эти концерты и подсчитывали количество пустых мест в зале (а их практически не было), после чего составляли соответствующий акт, который должен был послужить средством изобличения ушлых аферистов. Та же система была применена и во время последующих концертов в Ижевске Геннадия Хазанова и Валентины Толкуновой.

Нашлось место в этом деле и для КГБ: его сотрудники прослушивал междугородные телефонные переговоры, ведшиеся из гостиничных номеров московских администраторов. Так что дело это вели два силовых ведомства совместно. Информация ложилась на стол как Щелокову, так и Андропову, поскольку по делу проходили весьма известные фигуранты: Высоцкий, Хазанов, Толкунова.

В течение июля Высоцкому неоднократно присылали повестки из Удмуртии с тем, чтобы он явился к следователю и дал показания по «ижевскому» делу. Но артист эти вызовы игнорировал и даже более того — съездил в Белоруссию, Узбекистан и Грузию, где, судя по всему, помимо официальных концертов продолжал давать и «левые».

Именно во время гастролей в Тбилиси (в сентябре 79-го) туда из Ижевска приехал следователь — старший лейтенант милиции Михаил Воробьев (в наши дни он дорастет до поста Иго заместителя министра внутренних дел Удмуртии), чтобы допросить Высоцкого в качестве свидетеля (а не обвиняемого) по «ижевскому» делу. Он приехал в Грузию 25 сентября и уже на следующий день допросил Высоцкого и Янкловича на предмет апрельских концертов в Ижевске. Бард категорически отрицал получение незаконных 5 тысяч рублей, хотя об этом утверждал М. Абаев — один из организаторов концертов, который, по его словам, лично передал Высоцкому эту сумму. Именно после этой встречи бард понял, что без помощи грамотного адвоката ему не обойтись и вспомнил про одного из них — Генриху Падву. Ему и предстояло «отмазать» Высоцкого.

Сам адвокат утверждает, что все вышло случайно: он, якобы, путешествовал автостопом вместе с другом по Грузии и случайно натолкнулся на афиши «Таганки». Зашел в театр и столкнулся там с Высоцким, который и выложил перед ним свою проблему. Но есть в этой случайности некая подозрительная составляющая: уж больно все вовремя произошло — одновременный приезд в Тбилиси следователя из Ижевска и видного адвоката из Москвы. Что наводит на определенную мысль: за адвокатом стояли силы, «крышующие» Высоцкого.

Отметим, что защищать барда выделили не только его одного. На первоначальном этапе следствия к делу был подключен один из самых видных адвокатов СССР Кисинежский, участник Нюрнбергского процесса. Согласно «легенде», он был адвокатом Кондакова, но потом проговорился следователю: дескать, по большому счету, я прилетел в Ижевск, чтобы поинтересоваться судьбой Высоцкого. Следователь его успокоил: в отношении Высоцкого уголовное дело будет прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления. «Это деликатное и мудрое решение», — сказал Кисинежский. Он улетел в столицу, а вместо себя прислал Генриха Падву.