Трэвис Баркер - Между панк-роком и смертью [Автобиография барабанщика легендарной группы BLINK-182] [litres]

Вторники с группой Transplants стали новым этапом нашего творческого процесса: у всех нас были разные сумасшедшие графики и своя жизнь, но каждый вторник, несмотря ни на что, мы собирались ровно в десять утра. Кажется, это я предложил выделить один день на то, чем мы занимались еще давным-давно у меня в гараже: наслаждаться музыкой и веселиться, не думая ни о какой записи. Мы собирались как старые друзья и вместе писали музыку ради нее самой, без какой бы то ни было цели. Я даже не знаю, как называется студия Трэвиса. Мы называем ее лабой – а он в ней сумасшедший ученый. Всего у него четыре ударных установки, и я почти уверен, что они всегда подключены. Запись ударной партии у него требует не так уж много подготовки. Я храню там гитару, потому что я левша. Я прихожу туда каждый раз, когда мне нужно написать мелодию или что-нибудь такое.

Я сидел в лабе целый день и ходил домой только тогда, когда меня начинало клонить в сон. Утром я просыпался и мчался обратно в студию [60] Мой обычный день проходит так: проснуться утром, поесть, потренироваться, поиграть на барабанах, снова поесть, поиграть на барабанах и пойти спать – и я бы ни на что это не променял. . Учитывая, сколько всего происходило в одном месте, неудивительно, что иногда случалось что-нибудь особенное. Песня блинков «After Midnight» основана на бите, который я записал для рэпера Йелавулфа. Этот бит просто сумасшедший: там очень быстрые двойные удары по хай-хэту.Я тогда записал несколько тактов для Йелы и какие-то еще биты для блинков. Когда звукорежиссер Blink-182 слушал биты, он случайно включил не ту запись, но, когда ее услышали Том и Марк, они взбесились. Я сказал им, что это даже не для нашей группы, а они настояли на том, что им нравится именно этот бит. Мы стали писать под него песню, и в итоге получился один из моих любимых треков с того альбома – «Neighborhoods» [61] Записывать этот альбом было трудно – да и как-то странно работать в студии без Джерри. У него был такой хороший слух, и он был словно четвертый участник группы. Он всегда говорил с нами честно. Иногда, если кто-то из нас предлагал как-то улучшить песню, другим это могло не нравиться, – но если это говорил Джерри, то мы всегда соглашались: «О’кей, ладно, Джерри лучше знает». .

Я попросил Слэша записаться для моего сольного альбома, и он ответил: «Конечно, черт побери». Я вырос на Guns N’ Roses и пару раз играл со Слэшем на его благотворительных концертах в пользу подростков, которым трудно приспособиться к жизни в обществе. Каждый раз, выходя с ним на сцену, я играл на барабанах весь вечер, а остальных музыкантов он менял: с ним выступали артисты вроде Фли и Оззи Осборна.Я прислал Слэшу три песни на выбор, и ему больше всего понравилась песня Transplants. Он такой простой скромный парень: пришел в студию без помощников, сам принес гитару и усилитель, подключил их и стал играть. Слэш знает, что может позвонить мне в любое время, и я сделаю для него всё, что угодно [62] Иногда его жена Перла звонит мне и говорит: «Привет, тут один парень устраивает вечеринку у себя дома и заплатит вам со Слэшем тридцать штук за сорокапятиминутный концерт». Конечно, без проблем. .

Том Морелло точно так же играл песню под названием «Carry It», в записи которой участвовали Рэйквон и Ар-Зи-Эй из Wu-Tang Clan: он пришел, подключил гитару и стал вытворять на ней какие-то дельфиньи звуки, что казалось просто невозможным. Пришли Cool Kids, и с ними мы работали над песней «Jump Down». Один из их МС, Чак Инглиш, немного играл на барабанах. Поэтому мы поставили сразу две установки. Я играл, стоя за маленькой ударной установкой на ковбеллах, томах и прочем, а он играл на большой установке. Мы вместе придумывали ритм и за день записывали трек.

Некоторые приходили в студию, другие просто записывали стихи или наигрывали что-нибудь и присылали мне. В записи моего альбома участвовало тридцать пять артистов, в числе которых мои любимые музыканты и МС: Лил Уэйн, Снуп Догг, Гейм, Swizz Beatz, Рик Росс, Фаррелл Уильямс, Баста Раймс, Лупе Фиаско, Дев, Лудакрис, E-40, Slaughterhouse, Йелавулф, Твиста, Лил Джон, Кид Куди, Tech N9ne, Бан Би, Бини Сигел и Cypress Hill. Я назвал альбом «Give the Drummer Some» («А теперь – барабанщик!». – Прим. пер. ) – так говорил своей группе Джеймс Браун. Я беспокоился, что это может быть слишком очевидно, но людям и правда понравилось название.

Когда мне было восемнадцать, я пришел на место клавишника в группу Transplants. Те гастроли закончились, и группа решила сделать перерыв. Я больше нигде не играл, поэтому устроился на работу телемаркетологом, и это было отстойно. Но однажды мне позвонил Трэвис – он работал над музыкой для Бана Би – и попросил меня прийти в студию поиграть на клавишных. Я уже и раньше исполнял хип-хоп, так что стиль был мне знаком. Потом Трэвис стал работать над сольным альбомом «Give the Drummer Some» – я играл в нескольких треках, а потом мы стали вместе записывать биты.

Как-то раз мы ехали из Лос-Анджелеса в Остин на фестиваль «South by Southwest». У меня в начале салона автобуса была оборудована студия, и мы записывали биты для хип-хопа. В какой-то момент Трэвис закурил косяк, и мы оба закурили. Потом автобус остановился. Водитель сообщил нам: «Мы на контрольно-пропускном пункте на границе между Нью-Мексико и Аризоной». Мы думаем: черт, в обоих штатах запрещены наркотики. Мы открыли окно, а из него повалили клубы дыма. Трэвис говорит: «Чувак, закури сигарету. Нет, закури две сигареты!» Я закурил две сигареты одновременно, пытаясь перебить запах травки. Я положил их, чтобы они постепенно тлели и дымились, как благовония, и закурил еще две. К счастью, никто автобус не осматривал, но всё могло кончиться и хуже.

Барабанный трек, который я дал Лил Уэйну, когда у меня была сломана рука, вошел в композицию «Drop the World», ее Уэйн записал с Эминемом. Было здорово услышать законченную песню: я ведь не знал заранее, как они используют мою работу. На церемонии вручения премии «Грэмми» Эм и Уэйн выступали с Дрейком (они исполняли его песню «Forever») и попросили меня сыграть с ними на барабанах. У меня аж челюсть отвисла: я знал, что у Эминема свой барабанщик, у Уэйна свой барабанщик и у Дрейка тоже свой барабанщик. Это выступление стало одним из моих самых больших музыкальных достижений.

Я начинал играть в клубах, где собиралось сто человек. А иногда и десять человек. Церемония «Грэмми», казалось, находится на другой планете. У нас была одна репетиция: три лучших в мире рэпера, крутая группа и я. Это было невероятно – Эм совершал камбэк, Уэйн находился на пике своей карьеры, Дрейк был жаден до славы, потому что еще не выпустил свой альбом, зато уже поднял много шума, – и при этом все были суперпрофессионалами.