Леон Хендрикс - Джими Хендрикс, история брата

— Работай ногами! — донёсся до меня голос Бастера с противоположного берега.

Я старался изо всех сил, но это не приносило никаких результатов. Вдруг, нечто совершенно неожиданное попало в поле моего зрения. Мимо, рядом со мной плыла… мёртвая свинья, то всплывая, то снова погружаясь в воду. Она была самого отвратительного запаха, который я только слышал за всю мою жизнь. Но вот запах протухшего жира ударил мне в нос и я начал задыхаться и тошнить. Дышать стало невозможно. И если сейчас же срочно не предпринять каких–либо действий, я сам скоро оказался бы не в лучшем положении, чем эта мёртвая свинья.

Вдруг всё стихло, это моя голова ушла под воду. Последнее, что я видел, это бегущего по берегу Бастера. С минуту вокруг меня была одна тьма, но вот моя голова снова оказалась на поверхности и прямо над собой я увидел тот самый злосчастный мост, по которому мне, вне всякого сомнения, следовало бы перейти реку и в этот раз. Я снова ушёл под воду, закашлялся и сделал большой глоток речной воды. Я быстро шёл ко дну и опять вокруг стало совершенно темно. Хотя первые глотки воды и были достаточно болезненны, я испытал что–то вроде эйфории. Какая–то часть меня уже готова была сдаться — жуткое ощущение.

— Хорошо, — подумал я, полагая, что пришло время попрощаться с жизнью.

Но в этот самый момент, что–то блеснуло у меня над головой. То были ключи от нашего дома, поймавшие солнечный луч и висящие на шее Бастера. Он прыгнул с моста и нырнул по направлению ко мне. Он поднял меня на поверхность и помог мне доплыть до берега, где Бобби вытащил нас из реки.

Не могу сказать, что Бастер успокоился, увидев, как я встал на ноги, и приведя меня в чувство.

— Бог мой, Леон, ты хоть понимаешь, что будет со мной, если с тобой что–нибудь случится? Я получу такую взбучку, какую нам и не снилось!

Не прошло и секунды, как другая мысль завладела им.

— И я бы получил ещё большую взбучку, если бы ты утонул!

И они с Бобби рассмеялись над этим каламбуром.

Второй раз уже брат спасал мне жизнь. Не знаю, что витало в воздухе, когда я так быстро оказался на середине реки. Ещё пара секунд и меня бы уже не было. Впрочем, ему не нужно было бы всё время спасать меня, если бы они с Бобби не подначивали меня.

Отец всё время находился на грани, и если бы он узнал о наших приключениях, у нас были бы ужасные проблемы. Он заботился о нас как мог, но каждый раз его попытки устремлялись в будущее, он как встречный огонь при пожаре. Только однажды отец попытался приготовить нам с Бастером что–то вроде завтрака, в тот день мы все были близки к тому, чтобы стать погорельцами. Мы проснулись в то утро от того, что весь дом наполнился дымом, а отец спал на диване. Думаю, он как обычно, очень поздно вернулся со смены и подумал, что пора нам готовить завтрак. Ожидая пока сварятся яйца, он прилёг на диван и… задремал.

Помню, как–то раз я услышал вдруг громкий стук, стучались к нам в дверь. Так как у отца был выходной и он был в это время дома, то он быстро пошёл открывать. Отперев дверь, он увидел на пороге двоих галстучников, которые представились социальными работниками из городского соцдепартамента. Очевидно, они получили кучу жалоб от встревоженных соседей, что отец работает в вечернюю смену с трёх до полуночи, оставляя детей одних без присмотра. Пообещав вскорости найти няню, он быстро выпроводил их с порога. Но у него были свои соображения на наш счёт. Его решение было очень простым. Усадив нас на диван в гостиной, он сказал нам:

— Так, парни, после школы — сразу домой, закрываете занавески на окнах, выключаете свет, запираете входную дверь и не открываете никому, чтобы ни случилось. Вы оба понимаете, если вы откроете тем парням, что только что приходили, вас обоих заберут и мы никогда уже не увидимся.

Полагаю, парни в галстуках не купились на обещание отца найти кого–нибудь кто смог бы присматривать за нами пока он сам на работе. Потому что совсем скоро мы с Бастером увидели тёмно–зелёную машину с белой надписью по бортам "Соцдепартамент", курсирующую между соседними домами. Она стала приезжать постоянно и каждый раз как они стучались в нашу дверь, мы прятались в шкафу в спальне и сидели там тихо–тихо, как только могли. Так продолжалось достаточно долго, я уже начал подумывать, что они никогда не перестанут приходить к нам и стучать в дверь. Эти чиновники, думаю, поняли, что ничего не поменялось, и отец просто лгал им в глаза, а я сходил с ума от одной мысли, что вот они придут и заберут меня, и я никогда не увижу ни отца, ни Бастера.

У отца не было выбора, и он привёл в наш дом дочку тёти Пэт, Грейси, которую мы стали звать кузина Грейси, и её мужа, Франка, его же мы звали просто, Бадди, и они стали жить с нами. Он отдал им одну спальню, а в другой, на широкой кровати, стали спать мы все втроём, я, Бастер и отец. Всё случилось очень вовремя, так как Грейси и Франку в это время негде было жить, а отец безотлагательно нуждался в ком–либо, кто присматривал бы за нами. Присутствие женщины в доме успокаивающе действовало на галстуки из соцслужбы. Теперь, каждый раз, как слышался стук в дверь, кузина Грейси шла встречать их на порог.

— Приветствую вас, господа, — говорила она мило улыбаясь. — Да, я теперь живу здесь. YMCA прислали меня сюда и я присматриваю за детьми, пока Эл на работе.

Ну, и что скажите мне, могли на это возразить парни из соцслужбы?

Обман продолжался некоторое время, но когда кузина Грейса с Франком съехали, мы все вернулись к началу. Снова стали запирать дверь и снова отец не переставал напоминать нам, чтобы мы прятались в надежде на лучшее. Даже я, несмотря на свой юный возраст, понимал, что эта игра в кошки–мышки с парнями из соцслужбы не может длиться бесконечно.

Время от времени отец оставлял нас у мамы, но отношения их стали ещё более мучительными. Ко всем несчастьям у мамы появился сердечный друг, так что для отца это уже был предел. Он уже не хотел иметь с ней никаких дел, тем более он не хотел, чтобы мы с Бастером узнали об этом. Каждый раз как мы заговаривали с отцом о маме, он становился мрачнее тучи.

— Я не хочу ничего слышать о вашей маме! — отрезал он. — Я не знаю, что за чёрт в неё вселился. Так что вы, парни, одни.

Наше положение ухудшалось с каждым днём. После нескольких месяцев непрерывных звонков из школы на работу отцу, озабоченности соседей и атак работников соцдепартамента, начальник отца на электростанции решил вообще отказаться от такого беспокойного работника. С нескольких попыток отец нашёл работу на заводе металлических конструкций Бетлегема — уборщика цехов, но зато это был постоянный стабильный доход. Каждый вечер он возвращался домой покрытый с головы до пят чёрными опилками и пропахший горелым железом.