Куртис Найт - Джими Хендрикс

Куртис Найт

Первое издание карманного формата в мягком переплёте, с которого я делал перевод, досталось мне в начале 80–х, потрёпанное с недостающими страницами и вырванными иллюстрациями, ещё тогда я начал её переводить, открыв посередине и… потерял. Совсем недавно, работая над восстановлением концерта Джими на Вудстоке, я в задумчивости подошёл к книжному шкафу, открыл его и с верхней полки соскользнул мне на голову бумажный свёрток, в котором оказалась эта книга. Я знал, что в ней не хватало шести последних страниц. Это меня не очень расстраивало, так как, судя по оглавлению, три из них приходились на дискографию. Но когда, я вдруг обнаружил, что в конце последней (но не «Последней главы») главы недостаёт десяти страниц (10!), я сник. Но меня не покидало ощущение, что я совсем недавно уже переводил текст, написанный в похожей манере. Порывшись в бумагах, я нашёл объёмистое интервью с Кати Этчингем, сосчитав знаки на странице в моём экземпляре и знаки в интервью и поделив количество последних на 10, оказалось, что числа совпали. Судьба, немного со мной пошалив, подарила мне с помощью интернета вырванные из моего экземпляра 10 страниц.

При переводе я старался передать манеру и лексикон всех действующих лиц, начиная от невероятно витиеватой речи журнальных статей и бессвязных реплик группиз до размеренной и ясной рабочих сцены и роуд–менеджеров.

Я более чем уверен, что всё время, находясь в тесном кругу нескольких человек, музыка их речи и словарный запас не могли не отразиться ни на лирике, ни на музыке Джими Хендрикса.

Монтрё, 12 сентября 2013 года.

1929 года рождения, наполовину негр, наполовину индеец сиксика (черноногие), Куртис Найт до 8–ми летнего возраста жил в индейской резервации. Очень рано его вдохновила к сочинению песен его мать, она писала не только отличные стихи, но и хорошие песни и музыку. После окончания школы он переехал в Калифорнию, там было несравненно больше возможностей для расширения музыкального кругозора. Затем автобус, проделав путь в три тысячи миль, привёз его в Нью–Йорк, где он встретил одного агента, занимающегося подбором групп для созданных им целой сети клубов на Восточном Побережье. Здесь, в Нью–Йорке, Куртис Найт познакомился с Джими Хендриксом. Они понравились друг другу с первого взгляда и сразу же стали играть вместе. Многие из сделанных ими записей уже изданы во всём мире.

Сейчас (в 1975) Куртис Найт живёт в Лондоне и у него своя группа, названная им Curtis Knight Zeus. Они собираются в ближайшем будущем посетить с гастролями Германию и другие страны Европы. Последняя их запись — сорокопятка «Новые горизонты» выйдет скоро одновременно с долгоиграющей пластинкой.

Джими Хендрикс был посланцем иных миров. Гениальный гитарист прибыл из другого времени и измерения к нам с посланием Любви, Мира и Свободы. Мне посчастливилось знать его, любить и быть ему близким другом. Возможно, я сыграл какую–то небольшую роль в его судьбе.

Джеймс Маршалл Хендрикс родился 27 ноября 1942 в Сиэтле, штат Вашингтон, городе с полумиллионным населением. Его отец, Джеймс Аллен Хендрикс, был вольнонаёмным садовником и в его ведении был небольшой грузовик, газонокосилка, разные шланги и ножницы для стрижки кустарника и обрезания сучьев на деревьях. Его жизнь зависела не только от погоды, но и от его сноровки и профессионального умения. Кругом было много не менее умелых и ловких садовников предлагающих меньшую цену за свои услуги. Не жизнь, а сплошная погоня за клиентами.

Рискованное занятие для такого мягкого, внимательного и тактичного человека, как отец Джими Хендрикса, человека невысокого роста, но полного любви, терпения и понимания. Такое же рискованное, как семейная жизнь. Мать Джими, полнокровная чероки, была чуть ли не противоположностью своему мужу.

Как–то однажды Джими сказал: «Моя мать часто ссорилась с папой. Папа был очень религиозен и ограничен, а матери нравилось весело проводить время и всё время наряжаться. Она никогда не заботилась о себе и много пила. Она умерла, когда мне исполнилось десять лет, но она была по–своему нежной матерью.»

Так, уже в очень раннем возрасте Джими испытал чувство одиночества в доме с матерью, проводившей большую часть времени вне дома. Очень может быть, что он рассуждал именно так: мама любит меня, рада всегда меня видеть, но у неё часто бывают обстоятельства, поэтому она редко бывает дома. Он рассказывал мне:

— Я был слишком мал, чтобы понять, что происходило между моими мамой и папой — мне кажется ты понимаешь, почему у не было нежности на подушке — понял я это позже, уже после смерти матери, что иногда, если два человека не могут быть вместе, то лучшее, что они могут сделать, это расстаться.

Потом были другие родители, давшие жизнь музыкальной мессии ХХ века. И ни желание менеджера, ни мановение волшебной палочки, а предначертание Судьбы сделало его великим.

Одна из его тёток описывает, как она вспоминает его малышом: «Джими был очень скромным и нерешительным, но с большим желанием постичь всё, что происходит вокруг него. Мальчиком он казался слишком мечтательным и сторонился сверстников, его не увлекали их идеалы. Он отстаивал свои убеждения и научился не бояться одиночества с ранних лет. Настоящий Стрелец.»

Наружностью он тоже выделялся, только не смейтесь — за его необыкновенно короткую стрижку. Много позже его, ставшего знаменитым, часто спрашивали, почему у него такие длинные волосы, на что Джими отвечал: «Я думаю, что может быть, я отрастил их такими длинными потому, что в детстве отец стриг меня под ощипанного цыплёнка, и все мои друзья звали меня Скользким Бобом (Slick Bean).»

Очень значительное событие, послужившее возрастанию самоуверенности Джими, произошло, когда ему было 8 лет. Каждое воскресенье он посещал баптистскую церковь Dunlan в Сиэтле и всю неделю с нетерпение ждал момента, когда снова услышит пение церковного хора.

Мне запомнились слова Джими:

— Эта музыка, казалось, поглощала меня и вела меня за собой куда–то прочь. Она пронизывала меня с головы до ног. А когда проповедник начинал обволакивать всех своим гипнотическим волшебным распевным голосом, я просто сходил с ума.

Если вам когда–нибудь приходилось бывать в баптистской церкви, вы поймёте, о чём он говорил: барабаны отбивают ритм, в такт им стучат сотни ног — даже тех, кто не знает языка или пришёл туда из праздного любопытства — кругом счастливые крики и вращающиеся тела. Всё это не поддаётся описанию. И когда, наконец, наступило это роковое воскресенье, он никак этого не ожидал. Вот как сам Джими объяснял мне, как всегда с растерянностью и раздражением, когда приходилось вспоминать прошлое.