Борис Зылев - Воспоминания о народном ополчении

У нас мало писали об окружении под Вязьмой, относя огульно и целиком все это явление к числу крупнейших неудач нашей армии. Это неправильный взгляд, Вяземское окружение заслуживает того, чтобы его изучили, описали в литературе, оценили все его положительное значение, подняли на должную высоту подвиги тысяч людей, тех, что боролись, погибали и побеждали под Вязьмой. А надо прямо сказать, что пребывание в окружении под Вязьмой расценивалось как отрицательный момент в наших биографиях, и это приходилось не раз чувствовать при дальнейшей службе в армии почти до самого конца войны, когда этот факт вообще стали игнорировать, как бы за давностью времени. Я здесь не говорю о наших товарищах по дальнейшей службе в армии, они всегда со вниманием слушали рассказы о Вяземском окружении и отдавали должное тому, что мы пережили в то суровое время (так было со мной, думаю, так было и с тысячами других участников Вяземского окружения). Надо приветствовать то изменение отношения, которое произошло за последнее время к тем, кто попал в плен в районе Вязьмы, к этим людям после их возвращения из плена было очень несправедливое отношение, и им пришлось немало пережить в связи с этим. Ведь не всем посчастливилось выйти из окружения, не у всех хватило на то сил, да и не всем представились для этого благоприятные обстоятельства. Нельзя судить людей, лишенных командования, лишенных пищи, зачастую не имеющих никаких боеприпасов, недостаточно хорошо одетых и замерзавших в условиях рано начавшейся зимы 1941 года, людей, которые были со всех сторон окружены вооруженной до зубов немецко- фашистской армией. Кроме того, надо иметь в виду, что многие из них оказывали немцам вооруженное сопротивление и использовали все имеющиеся у них средства прежде, чем были вынуждены безысходностью своего положения сдаться в плен, вернее, они не сдались в плен, а были взяты в плен против их воли немецко- фашистскими войсками.

Однако, продолжу описание того, что происходило с нашей маленькой группой. Стараясь поплотнее закрыться нашими плащ- палатками, чтобы сохранить тепло нашего тела, мы медленно шли по лесу. Вдруг невдалеке мы увидели большую толпу людей, которая собралась около двух машин. Мы решили узнать, что там делается.

Когда наша группа подошла к машинам, мы увидели, что люди расхватывают мешки с сахаром и ящики с концентратами. Протиснувшись к машинам, мы умудрились достать себе несколько килограммов прекрасного кускового сахара, несколько десятков кусков концентратов из пшенной крупы и довольно большой кусок самого настоящего мяса. Отойдя от машины, где нам удалось получить продовольствие, и выбрав ложбину поудобнее, мы занялись приготовлением обеда. Были мобилизованы все котелки, в которых на костре варилось мясо и пшенный концентрат, но, не дожидаясь этого прекрасного обеда, мы ели сахар. Вскоре мясо сварилось, каждый из нас получил кусок весом не менее полукилограмма и мог утолить свой голод. Нам удалось раздобыть соль, выменяв ее у одного из соседей на сахар.

В это время над лесом, где мы обедали, пролетела опять "кривая нога", и вскоре опять засвистели мины. Стреляло пять или шесть минометов. Мины сначала разрывались метров за сто пятьдесят от нас, затем с каждым залпом ряд разрывов все приближался к нам. Хорошо помню свист летящей мины: сначала этот свист бывает еле слышным, затем, все нарастая, оканчивается взрывом. Мы не стали никуда убегать, а, поплотнее прижавшись к земле, уплетая свое мясо, лежали на том же самом месте. Одна мина плюхнулась совсем рядом с нами, метрах в трех - четырех, но она почему-то не взорвалась. Затем шеренга взрывов перенеслась куда-то вглубь, и мы могли спокойно перейти к своей каше. В это время Саша Волков окрикнул какого-то красноармейца, проходившего мимо нас, он назвал его по имени. Тот обернулся и назвал Волкова "Сашей". Они подошли и пожали друг другу руки. Красноармеец, с которым поздоровался Волков, был из одной с ним деревни. Хотя они не виделись уже довольно много лет, они узнали друг друга. Он подошел к нашему костру и с удовольствием поел пшенной каши, которую мы ему предложили, и у нас завязался разговор.

Сначала Волков рассказал, как мы хотим выйти из окружения, а потом заговорил его односельчанин. Он сказал нам, что у них сохранилась половина кадрового состава саперного батальона, помнится, около 400 бойцов, сказал, что этой ночью они будут выходить из окружения и предложил нам присоединиться к его части. Несколько пожалев о своем плане, мы решили воспользоваться его приглашением.

Вычистив свои котелки, разделив между собой сахар и пшенные концентраты, мы двинулись за товарищем Саши. Совсем поблизости от того места, где мы варили себе еду, был небольшой овраг, в нем то и расположился батальон, в котором служил Сашин земляк. Они сидели и лежали на земле, кое-где горели костры, на них готовили пищу; у них были еще некоторые запасы продовольствия. Народ это был все рослый, крепкий, одного возраста; как говорится, кадровики.

Не помню, с кем мы вели переговоры о нашем присоединении к батальону, но здесь возник такой план: наша группа должна была выполнить роль разведки при выходе из окружения, это соответствовало и нашим планам. Нам дали бойкого, живого паренька, который в прошлую ночь, разведывая дорогу для батальона, два или три раза пробирался незамеченным через линию немецкого окружения и возвращался назад. Он говорил, что в лесу наша группа сможет пройти незаметно, а за ней пойдет батальон, который должен будет, в случае нашей удачи, подползти к позициям немцев и, внезапно напав на них, прорвать линию обороны и вырваться из окружения.

План этот был более реален, чем наш. Теперь приближалось время, когда мы этот план должны были превратить в действительность.

Все хорошо понимали, что могут возникнуть большие трудности, что дело не обойдется без жертв с нашей стороны и многим придется погибнуть этой ночью в этом неизвестном лесу. Мы наломали себе веток, положили на них плащ-палатки и улеглись, прижимаясь друг к другу. После еды нами овладела какая-то дремота: это не был сон, это было какое-то полузабытье. Днем холод был меньше: на солнце, которое показывалось из-за туч, начинал таять выпавший в эти дни снежок. Было довольно тихо, трудно было подумать, что здесь, почти рядом, расположено около 400 людей, которым этой ночью предстоит испытать в неравном бою свою судьбу. Отдыхая, мы старались восстановить свои силы, которые, как мы понимали, будут нужны нам этой ночью.

Но неожиданное обстоятельство изменило еще раз все наши планы.