Борис Зылев - Воспоминания о народном ополчении

Мы пришли к месту расположения штаба нашей дивизии ночью. Мне указали палатку, где находился командир дивизии; получив разрешение, я вошел и увидел тов. Савельева. Даже не увидел, так как в палатке было темно, а услышал его голос.

Я доложил, что саперный взвод прибыл, он сказал, что мы вольемся в состав саперной роты при штабе дивизии и приказал нам располагаться на ночлег. Я забыл сказать, что в августе из саперного взвода были уволены наши товарищи, которым было более пятидесяти лет. Мы распрощались с товарищами Левиным и Соленовым, передали через них письма домой и пожелали им счастливого пути.

Наутро командир саперной роты тов. Авдеев А.В. при моем участии распределил состав нашего взвода по другим взводам роты. Часть наших товарищей попала в группу дивизионного инженера. К ним относились: Калганов, Дарков и, если мне не изменяет память, несколько позднее в эту группу были направлены Осокин и Дьяконов. Я был назначен на должность помощника командира третьего взвода саперной роты. Командиром взвода был военный инженер второго ранга тов. Князьков Константин Николаевич - добродушный человек богатырского телосложения.

Саперная рота располагалась рядом с огромной шелковой палаткой, в которой находился комиссар дивизии. В этой палатке происходили инструктивные совещания с комиссарами полков и с политруками отдельных подразделений.

В леске около палатки комиссара расположилась саперная рота. Каждый из плащ-палатки устроил себе двускатный шатер, окопал по периметру небольшой канавкой, чтобы стекала вода, наложил под навес сучьев и травы и устроил себе хороший дом.

Иногда, лежа в своей палатке, я слышал голос комиссара Савельева, когда он читал лекцию на политические темы для политработников дивизии. Я вспоминал институт, вспоминал, как Савельев читал нам, аспирантам, курс философии. И тогда я видел, как много изменилось за эти полтора месяца. На всем огромном фронте от Белого моря до Черного шла Отечественная война с гитлеровской Германией. Немецкие войска продолжали еще наступать на Украине. На центральном фронте, частицей которого была и наша дивизия, положение стабилизировалось. Немцы не продвигались. Наша дивизия была в это время в резерве фронта и передовой линии обороны не занимала. Положение было в это время очень напряженное, немцы заняли огромную территорию в западных и юго-западных районах страны. Немецкие самолеты продолжали бомбить наши города, немецкая авиация явно господствовала в воздухе на всех участках фронта, особенно это чувствовалось на Центральном фронте. Очень много говорили в то время о всяких немецких шпионах. Разговоры о шпионах, различные статьи о шпионах в газетах взвинчивали и без того тяжелую обстановку. Боязнь шпионов вносила недоверие в нашу среду и часто мешала нашей борьбе и работе.

С другой стороны мы не понимали немцев: мы еще не осознали, что фашисты, пользуясь подкупом и опираясь на националистические и реваншистские настроения, имели на своей стороне большинство немецкой нации, которая, обманутая Гитлером и его сподручными и ослепленная легкими удачами своих военных авантюр в Европе, действовала решительно и, видимо, единодушно на нашем фронте.

Мы ждали пробуждения классового сознания в солдатской массе немецкой армии, верили в то, что большинство этой армии воюет против своей воли, но надо прямо сказать, что в то время это был самообман.

Потребовалась школа Великой Отечественной войны, прежде чем сознание несправедливости войны с Советским Союзом проникло в широкие массы гитлеровской армии. К тому же, надо заметить, что немалую роль в настроении гитлеровской армии в начале войны играло ее преимущество в технике, особенно в авиации, в стрелковом оружии (большое число автоматов), в минометах, в танках; только в артиллерии мы не только не уступали немцам, но и превосходили их.

Все эти мысли возникли у меня в связи с воспоминанием о том, как Михаил Никитич Савельев вел беседы с политруками и комиссарами частей нашей дивизии. В то время мы еще не знали как следует немецкой армии: с одной стороны, мы думали, что большинство немецких солдат чуть ли не силой принуждают воевать против нашей страны, с другой стороны, мы во много раз преувеличивали и число, и какую-то необыкновенную ловкость немецких шпионов.

Ознакомление с немецкой армией в процессе войны, ознакомление с ее сильными и слабыми сторонами, реальное представление о немецкой армии способствовало, как и многое другое, нашим дальнейшим успехам, которые привели нас к победе в Великой Отечественной войне. Я делаю здесь вывод, может быть, и общеизвестный, но вывод, к которому я и многие участники войны пришли на основании опыта военных лет. Знание противника, реальное представление о нем сильно облегчают борьбу с ним.

Штаб дивизии располагался в лиственном лесу недалеко от маленькой деревни Подмошье. Кроме палаток на территории, занятой штабом, было построено несколько блиндажей для командования и наиболее важных отделов штаба на случай бомбежки немецкими самолетами. В постройке этих блиндажей большое участие принимала саперная рота. Кроме постройки блиндажей саперная рота, как и другие части дивизии, усиленно проводила различные военные занятия. Мы проходили строевую подготовку, изучали различные инженерные сооружения, занимались подрывным делом, изучали подготовку противотанковых минных полей, учились пользоваться противогазами и тренировались ходьбе в противогазах.

Третий взвод саперной роты занимался обычно на территории деревни Подмошье или около нее. В этот период дивизия приобретала необходимый опыт, выучку и тренировку. Мы теперь были похожи на кадровую армию, нас отличали только кавалерийские куртки. Теперь мы были полностью вооружены, обмундированы и представляли боеспособную стрелковую дивизию.

В это время мы были резервом фронта, но нередко отдельные части дивизии и в этот период принимали участие в борьбе с немецкими разведчиками, с немецкими парашютистами, с отдельными автоматчиками немцев, которые просачивались иногда на нашу сторону фронта.

Помню, как один связист рассказывал, как они во время проводки линии связи увидали, что с немецкого самолета было сброшено несколько парашютистов. Заметив их, связисты уничтожили всех парашютистов, перестреляв их всех в воздухе.

Как-то раз на территорию, где располагались наши подразделения, был вынужден приземлиться немецкий бомбардировщик, поврежденный огнем нашей зенитной артиллерии. Ополченцы задержали экипаж самолета и привели его в штаб дивизии. Пленные немцы были направлены в штаб армии.

Я, конечно, не перечислю всех эпизодов, в которых участвовали ополченцы шестой дивизии в это время, т.к. мне известны только некоторые из них, но эти эпизоды имели место, и их было не так уж мало. Но в основном, период, когда штаб дивизии стоял около деревни Подмошье, характеризуется как период напряженной военной учебы, период освоения техники и интенсивной подготовки частей и подразделений дивизии.