Владимир Порудоминский - А рассказать тебе сказку?..

Учитель Афанасьева, профессор Кавелин, сказал как-то: «Обряды, религиозные верования, предрассудки упорно хранят тайну своего значения и смысла. Чтобы заставить их говорить, нужны известные приемы, известная манера, способ спрашивать».

Ученые старались разными способами выведать тайное значение сказки, заставить ее говорить с ними не языком бахаря, а языком науки.

Одни поражались сходству сказок многих народов, прокладывали на географических картах пути движения сказок по белу свету, находили в них следы преданий и верований, которые народы заимствовали друг у друга.

Иные искали «прародину» сказок и одного далекого «предка» сказки, которая во многих обликах и одежках живет теперь у разных народов; поиски уводили караванными дорогами на Восток, к древним индийским сказаниям.

Третьи обнаружили родство в быте и нравах первобытных народов, родство их представлений о мире и поэтического воображения; предположили — сходные сказки рождались независимо друг от друга у всех народов земли.

Четвертые стремились связать русскую народную поэзию с русской историей, прислушивались к созвучию имен и географических названий, в исторических памятниках пытались обнаружить действительные события, которые — измененные и перелицованные — могли стать основой былины или сказки…

Афанасьев один из первых начал спрашивать сказку о смысле, в ней сокрытом, — и спрашивал по-своему.

Он сравнивал сказки разных народов, искал их корни в восточных сказаниях, изучал древние обряды и верования, но рождение сказки и тайный смысл ее всегда видел в отношении первобытного человека к «миру стихий и небесных светил».

Афанасьеву казалось, что восход и закат солнца, смена времен года, грохот и сверкание грезы больше всего волновали человека древности, всего сильнее пробуждали в нем чувство поэзии.

Мы прочитали с Афанасьевым сказку про Марью Моревну, видели, что герои для Афанасьева — божества солнца, неба, света, грома, воды, а их враги — силы тьмы, зимы, холода, туч, пещер.

…Идет медведь на липовой ноге, хочет отомстить старику со старухой за отрубленную лапу. Поет: «Скрипи, нога, скрипи, липовая! И вода-то спит, и земля-то спит, и по селам спят, по деревням спят; одна баба не спит, на моей коже сидит, мою шорстку прядет, мое мясо варит, мою кожу сушит…»

Крестьяне верили: если провести медвежьей лапой по вымени коровы, она станет дойной. Медвежью лапу вешали во дворе — она обладала таинственной силой.

Славяне почитали медведя, думали, что он с человеком в родстве.

В некоторых местах России медведя называют «старик», «дедушка».

В сказках встречаем его то среди животных, то рядом с людьми. Медведь крадет девушек, играет с ними в жмурки. Есть сказочный герой Ивашко-Медведко — он наполовину человек, наполовину медведь.

Афанасьев много знает о медведе, говорит, что для человека был он хозяином леса, царем зверей, но одновременно «представителем бога-громовника». Ступа, жернов, камни, которые хранятся в избе медведя и которые он швыряет во все стороны, гневаясь или играя в жмурки, напоминают Афанасьеву предметы, которыми орудует во время грозы бог грома и молнии Перун. Высасывание меда — любимое занятие зверя — для Афанасьева тоже образ: «небесный мед», по древним верованиям, — дождь, который Перун «высасывает» из туч.

Свои мысли о сокровенном значении сказки Афанасьев утверждает очень упорно.

Афанасьев восторгается светлым смыслом сказки о Царевне-лягушке . Иванушка, человек честный и справедливый, не погнался ни за богатством, ни за внешней красотою, а женился на той, которая подобрала его стрелу, — на Лягушке — и был за то вознагражден сторицею.

Ученые находят в образах сказочных мудрых девиц отголоски матриархата — эпохи, когда женщина была главной в семье и обществе.

В известной сказке только старая колченогая лягушка, одна из всех зверей, может сказать, как дойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что.

Странное существо — лягушка была причастна для наших предков к загадочным и опасным болотным топям, к мрачным сырым зарослям.

Но, подыскивая золотой ключик к сказке, Афанасьев объясняет: прекрасная девушка, превращенная на время в безобразное животное, — это природа, изменившая зимой свой облик. Как и природа, Царевна-лягушка приобретает прежнюю красоту с приходом весны. Чтобы показать свое рукоделье, Царевна-лягушка обращается к буйным ветрам , и те приносят ей чудотканые ковер и сорочку ( облака ). Собираясь на царский пир, она мужу наказывает: «Станет накрапывать дождь, ты скажи — это моя жена одевается; а гром загремит, говори — это моя жена едет».

Афанасьев полагал, что древние представления о зимнем сне природы отразились и в сказочном сне .

Спят герои накануне подвига или вслед за ним спят долгим, непробудным сном. Злые чары, усыпляют прекрасную царевну. Иногда волшебный сон сковывает целое царство.

Богатырский сон героя — это зимний отдых природы после бурных «подвигов», совершенных весной и летом, растолковывает Афанасьев. Поцелуй царевича, который возвращает к жизни и царевну и все ее сонное царство, — прикосновение весеннего солнца к окованной зимой природе.

Зимой все кругом дряхлеет, замирает, земля одевается в снежный саван, но весенние дождевые потоки, омывая землю, возвращают ей молодость и силу плодородия. С этим связано, полагает Афанасьев, появление в сказках чудесной воды, живой и мертвой . Первые дожди сгоняют лед и снег, как бы исцеляют землю (мертвая вода называется еще «целющей»), новые дожди приносят зелень и цветение.

До сих пер считается, что умыться весенним дождем — значит, набраться силы, здоровья и красоты. Есть также примета, будто начать какое-нибудь дело под дождем (например, в путь отправиться) — к успеху.

Про цветущего, здорового человека в народе скажут: «Как яблочко румян» или «Как яблочко наливное». Яблоко — плод добрый и целебный. А в сказках есть молодильные яблоки — в них та же сила, что в живой воде. Вкусишь от яблока — и станешь тотчас молодым и здоровым. Слабому они дают богатырскую мощь, мертвому возвращают жизнь, безобразного делают прекрасным. «Шары-молнии, — пишет Афанасьев, — породили миф о золотых плодах, зреющих весной и летом на деревьях-тучах».

Сказку про то, как старый, ослепнувший царь послал сына за живой водой и золотыми яблоками, которые должны исцелить слепоту и вернуть молодость, Афанасьев разгадывает так: старец-Зима (слепота — солнце, потерявшее блеск) ждет прекрасного юношу-Весну с благодатными дождями и бурными грозами — тогда снова придет молодость, расцветет и оживет вся природа.