Юрий Бондарев - Мгновения

Пережив в капонире студеный, казавшийся бесконечным день, разведчики с наступлением темноты быстро, как только позволяла Абушеву сломанная лыжа, пошли к штабелям дров. И там почти сразу наткнулись на дорогу, которая вела в глубь леса. Идти по ней пришлось долго, но разведчики даже ни разу не остановились передохнуть — силы придавал азарт, желание поскорее увидеть танки. Однако их удалось обнаружить только глубокой ночью. Замаскированные, почти незаметные, они стояли у самой вырубки вдоль пробитых в лесу зимников, готовые в любую минуту начать выдвижение. Здесь же, неподалеку от машин, были разбиты палатки, в которых размещались танкисты.

Разведчики углубились от вырубки в лес. Здесь Литовченко без каких-либо задержек вышел на связь. Низова это не удивило: обе стороны полностью изготовились к активным действиям и сейчас старались ничем не выдать своих намерений — временный покой в эфире был затишьем перед бурей.

— Передавай, — сказал Низов связисту, когда тот доложил о готовности к работе. — «Чугуны» есть. Квадрат…

Задачу разведчики выполнили, и группа могла возвращаться. Но Низов не торопился. Два обстоятельства удерживали его. Первое — на дороге к вырубке нет следов танковых гусениц, а только один — от БМП. Значит, танки пришли сюда другим путем. Каким?

Вопросы пока оставались открытыми. Поначалу, задав их самому себе, Низов хотел сразу же разобраться, как машины оказались здесь. По колеям определить нетрудно. Однако тут же отказался от своего замысла. Слишком велика вероятность наткнуться на часовых. И второе. Оставалось еще достаточно времени для того, чтобы резерв сменил район расположения. Низов знал: теперь, когда данные разведки переданы, наступление начнется на рассвете. А до него — несколько часов.

Получалось, выбора нет. «Надо ждать, — подумал Низов. — Если существует хоть один шанс из десяти, что танки двинутся отсюда раньше, я не имею права его не учитывать. Но просто ждать, не имея заранее решения на случай, когда резерв вдруг станет уходить, бессмысленно. Только вот существует ли вообще реальная возможность в моем положении выяснить направление движения колонны?»

Низов пока не знал ответа на этот вопрос. У него еще не появилось и наметок плана действий. Впрочем, первое, что предстояло сделать — выбрать удобное место для наблюдения. Это оказалось несложно. Разведчики залезли под большую разлапистую ель, разгребли до подмерзшего игольника снег, которого здесь выпало немного, сели, прислонившись спинами к толстому стволу.

— Подождем тут до рассвета, — сказал Низов.

Это была первая и не самая трудная часть решения. Больше ему добавить пока нечего. А Низов чувствовал: люди ждут от него разъяснений, конкретного плана, ведь они отлично поняли, что не просто так, не по капризу своего командира остались около танков, когда задача, считай, выполнена. Значит, не исключается какой-то поворот событий и им снова придется действовать.

Низов, конечно, мог пояснить свое распоряжение: вполне реален уход резерва с вырубки еще до начала наступления. Но тогда сразу же вставал вопрос: как определить, куда он двинется. Сколь-нибудь подходящего ответа у командира пока еще не было.

Однако сидеть молча становилось все тягостнее. И тогда Низов решил хоть как-то отвлечь разведчиков от томительного ожидания.

— Николай, о чем задумался? — спросил он Литовченко.

Радист тотчас отозвался:

— Если утром понадобится связь, хлопот не оберешься. Помехи пойдут сплошняком, пробиться будет трудно.

— А вот Абушев, наверно, о доме вспоминает, — сказал Низов, чтобы разговор не оборвался. — У него срок службы скоро заканчивается. Так, Володя?

— Да, — ответил сержант, — только о доме сейчас нельзя. Там тепло. Стану думать — будет казаться еще холоднее.

По голосу Низов не смог понять: шутит Абушев или говорит серьезно. А тот продолжал:

— Я о танках, командир. Плохо, если уйдут отсюда раньше рассвета. Мы ведь этого и ждем. Гадай тогда, с какого рубежа контратакуют. На лыжах за машинами не поспеешь…

«Не поспеешь, — повторил про себя Низов. — Но какой тогда вывод? Абушев тоже, видимо, ломает голову, ищет его». Уже в который раз он удивлялся. Его люди мерзнут, недосыпают, идут вперед из последних сил. И вот выпадает им возможность хоть ненадолго забыться, подумать о более приятном. Но нет же! Они продолжают размышлять о том, как лучше сделать свое дело. И это — не показное. Работа захватывает их, не оставляя места ни каким-то ненужным действиям, ни отвлеченным мыслям. Кстати, он совсем забыл о Разгуляеве. А тот наверняка надеется, что командир обратит внимание и на него.

— Как настроение, Валера? — спросил Низов.

Солдат, словно ждал вопроса, ответил сразу:

— Нормально, товарищ гвардии лейтенант. Вот о службе размышляю. Мне теперь о ней крепко думать надо. Вроде как в долгу я оказался. Перед товарищами да и перед самим собой.

— Ну, это сильно сказано, — вступил в разговор Абушев. — Начинать всегда нелегко. У меня вот тоже первый блин комом вышел. Помню, возвратились мы вечером с занятий. На стрельбище были. А там дождина, слякотно. Промокли до ниточки, все в грязи. После такого даже обыкновенная лампочка в казарме светит по-особому ласково. И только приладились почиститься, пообсушиться — сигнал «Сбор». Вскоре выясняется: группа должна уйти в поиск. Прикидываю: я — солдат молодой, от меня в разведке проку никакого, потому не возьмут.

Он не договорил, замолчал, и Низов понял, почему. Лагерь танкистов, кажется, ожил. Доносился скрип снега под ногами, обрывки торопливых, коротких фраз, видимо, команд.

Низов поднялся, следом встали и разведчики. «Сейчас произойдет то, чего я ждал и так не хотел, — подумал он. — Танки двинутся с вырубки, и наша работа, хорошая, трудная и честная, пойдет насмарку».

Лейтенант глянул на светящийся циферблат своих «командирских». До рассвета оставался один час. Но за это время по хорошей дороге резерв мог уйти далеко. Он прикинул, на сколько. Получалось, если танки действительно сменят район расположения, то разведданные, переданные группой, не только не помогут наступающим отразить контратаку, но и дезориентируют их, поставят в невыгодное положение.

«Может быть, готовятся к завтраку?» — мелькнула у Низова мысль. Но тут тишину разорвал могучий рокот запущенных двигателей. Лес наполнился сплошным басовитым гулом. «Все, больше медлить нельзя, — решил Низов. — Есть только единственный выход. Надо его использовать. И дело не в одних разведданных, которые теперь потребуется уточнить. Если я дам сейчас танкам спокойно уйти, не предприняв ничего, — наша работа окажется в конце концов всего лишь игрой».

— Лыжи оставить здесь, под елкой, — скомандовал Низов. — Вернемся потом на БМП — заберем. Литовченко пойдет со мной, Разгуляев — с Абушевым. Пока танки стоят, забраться сзади на броню. Лечь, затаиться и крепко держаться. Обязательно страховать друг друга. Они пойдут наверняка только с габаритными огнями, поэтому заметить нас не должны.