Мерсия Макдермотт - Апостол свободы

Левский недооценил способность Общего к своевольным поступкам и не верил, что тот решится махнуть рукой на его предупреждение при первой же возможности. К несчастью, тот факт, что казнь Паисия прошла гладко и без последствий, окончательно вскружил голову Общему, и он ухватился за новую возможность показать себя всей организации: он за один раз принесет больше денег, чем сам Левский успел собрать за все это время! Как обычно, о последствиях он и не подумал, а организовано нападение было наспех. Кассир Тетевенского комитета Петко Милев снабдил группу оружием и одеждой; когда из Орхание сообщили, что обоз выступит через три дня, Стоян собрал свою банду и засел с ней в горах. Вместе с Общим и Стояном в группе было четырнадцать человек, одеты они были так, что их можно было принять за турецких солдат. Дважды, 20 и 21 сентября, им доставляли еду бывшие курьеры организации — Велчо Шунтов, сельский мясник, и Божил Генчев, крестьянин. Утром 22 сентября, в пятницу, Марин Николов явился в корчму, где сидел Велчо, и подал ему условный знак, показав, что почта выехала из города; Велчо отправился в горы предупредить об этом засаду.

Путь из Орхание в Софию лежал через Стара-Планину, по Арабаконацкому перевалу — извилистой долине, крутые склоны которой поросли буковым лесом. Когда почтовая телега, которую охраняло всего трое заптий, въехала в долину, полтора десятка болгар выскочили из тщательно приготовленной засады и начали стрелять в воздух. Заптии, увидя численное превосходство нападающих, не стали сопротивляться; один из них дал несколько выстрелов в воздух, и все трое кинулись бежать, оставив на попечение болгар мешки с деньгами — сто двадцать пять тысяч грошей. Общий распорядился, чтобы каждый взял столько, сколько сможет унести, и спрятал деньги подальше, не тратя ни гроша; когда все утихнет и турки успокоятся, деньги следует передать Петко Милеву. Инструкции Общего не произвели никакого впечатления на Стояна, который живо обнаружил единственный мешочек с золотыми монетами: мешочек он спрятал на груди, а когда Общий спросил его, не было ли в обозе золота, ответил, что не было.

Сначала казалось, что операция прошла с неслыханным успехом и повергла турецкие власти в полную растерянность. В тот же день о нападении на почтовый обоз известили Мазхар-пашу, нового мюттесарифа Софии. Он разослал во все административные центры санджака — военного округа — телеграммы с распоряжением перекрыть все дороги и обыскать все места, где могли бы укрыться разбойники. Из этих первых телеграмм видно, что власти понятия не имели, кто ограбил почту, и считали, что это сделали албанцы или демобилизованные турецкие солдаты. Поскольку бандитам удалось скрыться, мюттесариф обрушил свой гнев на правителя Орхание:

«Правителю Орханийской околии

22 сент. 1872 894.

Во время вашего правления имели место четыре происшествия [207] Эти происшествия — убийство дьякона Паисия перед конаком; предыдущее покушение на него; неудавшаяся попытка Общего ограбить дом Николчо Арнаудова в Этрополе; нападение на почту. — Прим. авт. . Вам следует смотреть в оба. Требую у вас и Орханийского совета поймать этих разбойников любой ценой. Все происшествия имели место в Орхание. Немедленно сообщите: какого достоинства были высланные деньги? Как выглядели грабители? Сколько их было? Что стало с теми, кто сопровождал обоз? Приказываю немедленно разъехаться по местам, которые совет считает подозрительными, блокировать их и обязательно поймать грабителей. Вся ответственность за это лежит на Орханийском совете. Перед зданием конака убивают человека, а вы не можете найти убийцу! В конечном счете, благодушное обращение распустило народ и довело до подобных безобразий» [208] См.: «Васил Левски и неговите сподвижници пред турския съд», стр. 5. Здесь и далее этот сборник документов будет обозначаться как ВЛНС. — Прим. авт. .

27 сентября Мазхар-паша сам явился в Орхание, но понадобилось три недели, чтобы следствие напало на след; турки даже послали. Тодора Пеева в Румынию в надежде, что ему удастся нащупать нити, ведущие к разбойникам, среди болгарской эмиграции! Об этом своем новом «задании» Пеев объявил на одном из собраний, созданных Фердинандовым, посланцем Центрального комитета; ему повезло, что он и в самом деле уехал из Болгарии, потому что когда турки в самом деле нашли нить, ведущую к виновным, дело распуталось с разрушительный быстротой, как распускается вязанье, если потянуть за кончик пряжи.

Уязвимым местом операции было то, что Общий не обратил нужного внимания на конспирацию и подбор таких участников, на которых можно было положиться в тревоге и суматохе, которых не могло не вызвать преступление против государства, хотя само нападение прошло гладко. Одни его сообщники любили прихвастнуть, другие любили выпивку, и почти все они не сумели держать язык за зубами, когда турки взялись за дело как следует. Власти наводнили своими агентами все окрестности Орхание, Этрополе и Тетевена. Шпионы прислушивались к разговорам в корчмах, вызывали людей на откровенность, прибегали к блефу; так, они отзывали человека в сторонку и нашептывали ему, что им доподлинно известно, что он причастен к ограблению почты, но если он хорошо заплатит, они никому не проговорятся. Они надеялись, что те, у кого совесть нечиста, клюнут на эту приманку.

Первыми в руки следствия попали Шунтов и Генчев, крестьяне, снабжавшие группу Общего едой, оба уроженцы Орхание. Официально следствие началось в этом городе 19 октября с их допроса. В своих показаниях они назвали Стояна Пандуру и еще нескольких человек, которые тут же были арестованы и преданы суду. После этого новые имена хлынули потоком, как зерно из прорванного мешка, аресты пошли за арестами. Само расследование шло не так гладко и просто, как может показаться по протоколам допросов, на которых арестованные сначала отрицают свою вину, потом начинают признавать отдельные обстоятельства и кончают полным признанием: можно подумать, что комиссии стоило лишь задать вопрос во второй и в третий раз, и она получала полный ответ. В действительности большая часть первоначальной информации была получена под пытками, которые велись за стенами суда, и потому она не попала в официальные судебные протоколы.

На предварительном следствии в Орхание комиссия установила имена участников ограбления. Из четырнадцати человек десять были уроженцами Тетевена, и вскоре комиссия переехала в Тетевен, где ее заседаниями руководил Мазхар-паша. Новость о прибытии мюттесарифа вызвала панику в Тетевенском комитете. Документы и бумаги сжигались или перепрятывались из одного дома в другой с такой поспешностью, будто это была бомба с зажженным фитилем; точно так же перепрятывались украденные деньги, для которых находили всевозможные тайники; впоследствии полиция разыскала большую часть денег.