Леонид Млечин - Коллонтай

Николай Дыбенко и Владимир Антонов-Овсеенко договорились так. Если Антонов-Овсеенко пришлет телеграмму следующего содержания: «Центробалт. Дыбенко. Высылай устав» — это означает просьбу отправить в Петроград не меньше четырех миноносцев, один крейсер и отряд моряков численностью до пяти тысяч человек. В ночь на 25 октября Дыбенко получил радиограмму от Антонова-Овсеенко. Центробалт отправил на помощь большевикам крейсер «Аврору» и несколько других кораблей. Из Кронштадта в Петроград пришел отряд моряков, полных решимости взять власть.

После того как Временное правительство было арестовано, большевики на скорую руку сформировали собственное. Решили обязательно ввести в состав Совета народных комиссаров представителя балтийских моряков — главной военной силы, принявшей их сторону.

С Дыбенко связались из Петрограда по прямому проводу:

— Правительство Керенского свергнуто. Ленин избран главой правительства. Состав Военной коллегии: Антонов-Овсеенко, Крыленко и ты, Павел. Ты должен немедленно выехать в Петроград.

Дыбенко, не очень понимая, что он с этой минуты становится руководителем Военно-морского флота России, ответил:

— Считаю совершенно неправильно в данный момент отрывать меня от флота. В Петрограде вас много. Когда будете уверены в успехе и больше от флота не потребуется поддержки, тогда и выеду.

Дыбенко было всего 28 лет. Впрочем, остальные члены коллегии по военным и морским делам тоже были молоды. Антонову-Овсеенко исполнилось 37. Крыленко — 32. Утром 28 октября Павел Ефимович с отрядом моряков прибыл в Петроград.

Восемнадцатого ноября 1917 года открылся I Всероссийский съезд Военного флота. Съезд избрал Верховную морскую коллегию во главе с Дыбенко. Прямо на съезде присваивались воинские звания. Павла Ефимовича хотели произвести сразу в адмиралы. Он отказался:

— Я начал борьбу в чине подневольного матроса. Вы меня произвели в чин свободного гражданина Советской Республики, который для меня является одним из самых высших чинов. Позвольте в этом чине и продолжать борьбу…

Двадцать первого ноября Дыбенко утвердили наркомом по морским делам. Его заместителем в наркомате и в морской коллегии, а также комиссаром Морского генерального штаба стал Федор Раскольников, который к моменту революции как раз окончил Отдельные гардемаринские курсы.

Дыбенко в сопровождении вооруженных моряков явился в министерство, где на него смотрели с изумлением, плохо представляя себе корабельного электрика в роли военно-морского министра. «Примерно одна треть всего прежнего состава морского министерства, — писал Дыбенко, — отказалась работать, была арестована и вместо них назначены преданные революции моряки».

Павел Ефимович добился принятия документа, о котором давно мечтал, и мог сказать, что он исполнил волю матросов: «Существовавшие до сих пор названия чинов, подчеркивающие кастовые различия, упраздняются, и все военнослужащие флота именуются «моряк военного флота Российской Республики»… Личный состав флота Российской Республики состоит из свободных граждан, пользующихся одинаковыми гражданскими правами…

Все военнослужащие моряки имеют право быть членом любой политической, национальной, религиозной, экономической или профессиональной организации, обществ или союзов. Они имеют право свободно и открыто высказывать и исповедовать устно, письменно или печатно свои политические, религиозные и прочие взгляды».

Александра Михайловна Коллонтай принадлежала к числу самых популярных большевистских вождей, поэтому она баллотировалась в первый парламент новой России — Учредительное собрание.

После отречения царя страна ожидала, что соберется Учредительное собрание, определит государственное устройство, сформирует правительство и примет новые законы. Временное правительство потому и называлось временным, что должно было действовать только до созыва собрания.

В конце сентября 1917 года ЦК партии большевиков определил 26 официальных кандидатов, которые должны были возглавлять партийные списки. На первом месте стоял Ленин, на пятом — Коллонтай. Сталин оказался седьмым. Рейтинг (говоря современным языком) Александры Михайловны был очень высоким. Она немногим уступала таким признанным партийным ораторам, как Троцкий и Зиновьев.

Выборы начались 12 ноября 1917 года и должны были закончиться 14 ноября, но затянулись во многих регионах до конца декабря (не стоит забывать, что еще продолжалась война, а голосование проходило и на фронте). В выборах участвовали 44 политические партии: 13 общероссийских и 31 национальная.

Избрали 767 депутатов: 370 эсеров, 175 большевиков, 40 левых эсеров, 16 меньшевиков, 17 кадет, два народных социалиста, 80 представителей национальных партий. Иначе говоря, ленинцы получили в Учредительном собрании меньше четверти голосов. Крестьянская Россия проголосовала за партию социалистов-революционеров, которая обещала крестьянам землю.

Коллонтай вместе с будущим главой правительства (после Ленина) Алексеем Ивановичем Рыковым была избрана депутатом от Ярославской губернии.

Она стала одной из десяти женщин, получивших мандаты первого в истории России свободно избранного парламента. В Учредительное собрание прошли шесть эсерок и четыре большевички. Всего один процент от общего числа депутатов, если удовлетвориться простой арифметикой. Но историки справедливо говорят о колоссальном сдвиге в российском обществе. Ведь в 1917 году женщины не избирали и не избирались ни в одной из европейских стран!

Тамбовский профессор Лев Григорьевич Протасов, автор глубокого исследования, посвященного Учредительному собранию, отмечает: «Приобщение женщин к революции шло прежде всего через «женский вопрос». Возраставшая тяга девушек к образованию не получала отклика и завершения, что явно контрастировало с общим духом прогресса, захватившим общество в те годы…

Для женщин (фактически молодых девушек) уход в революцию означал сознательный отказ от нормальной личной жизни, от возможности иметь полноценную семью, домашний очаг… Для женщин возврат к прежней жизни был если и возможен, то крайне затруднен, в отличие от мужчин, которым «грехи молодости» не слишком мешали карьерному росту… Все депутатки происходили из обеспеченных семей. В отличие от большинства выходцев из низших сословий, пополнявших ряды революционеров, им было что терять в прежней жизни».

В июне 1917 года среди тысячи делегатов I Всероссийского съезда рабочих и солдатских депутатов женщин было всего 12 (Коллонтай — одна из них). В октябре на II съезд Советов избрали немногим больше — 30.