Александр Ужанов - Калашников

С назначением в приграничный округ Г. К. Жукова на занятиях стали больше изучать опыт боев с финнами и японцами. Создавались различного рода технические мастерские, рационализаторские клубы. Свой кружок умельцев появился и в роте, где служил Калашников. Была оборудована специальная витрина передового опыта, разрабатывалась и вывешивалась на всеобщее обозрение рекомендуемая тематика исследований. Одно из направлений усовершенствования — танковое оборудование. Слабым звеном были процессы регистрации работы танка и диагностика состояния узлов, агрегатов и механизмов. Явно не было того, что называется контрольно-измерительной аппаратурой и эксплуатационным оборудованием. Без таких приборов дальше было нельзя. Нужно было повышать качество и надежность эксплуатации техники.

Как-то после полигонных занятий командир роты отозвал в сторонку курсанта Калашникова и предложил ему немедленно включиться в конкурс на создание прибора учета фактического количества выстрелов из танкового орудия. Посоветовал сделать счетчик инерционным. Калашникова долго уговаривать не пришлось — он дорожил доверием и всегда из кожи лез, чтобы его оправдать. Но не то чтобы как-то выслужиться. Здесь было другое. Ответственность, что ли. Скорее, именно под ее воздействием Михаил вместе с товарищами из экипажа изготовил требуемый прибор. Да такой, что потом здорово помог в учебном процессе и в ходе огневой подготовки. В музее М. Т. Калашникова в Ижевске хранится отзыв на этот прибор со следующей записью: «Счетчик прост в изготовлении и безотказен в работе». Это было свидетельство признания задатков будущего конструктора.

Потом была очередная задача — войскам потребовался прибор для фиксации расхода топлива как в движении, так и на холостых оборотах. Как отмечалось в информационном листке, «создание такого прибора имеет для танкистов важное практическое значение».

Последовала душевная беседа с политруком. Шутка ли, сам командир полка подполковник Волков взял на контроль это наиважнейшее дело. Счетчик моторесурса захватил Михаила всецело. В основу своего проекта он положил принцип тахометра, который фиксировал число оборотов коленчатого вала и диагностировал работу двигателя в разных режимах. Конечно, нужны были материалы и время. Командование роты постаралось создать все необходимые для работы условия. Даже после ужина и отбоя приходилось трудиться. Прошло несколько месяцев мытарств. Любопытная деталь: Калашников смастерил тот счетчик на базе обычного будильника. Сколько же их было перепорчено тогда начинающим конструктором! И где только он их не добывал! Первое испытание прибора провел на своем танке. И вот он, революционный прибор, на столе полковой комиссии. Потом были успех, встреча и детальная беседа вначале с командиром полка, потом в штабе округа в Киеве, куда его командировали вместе с тем прибором как раз накануне крупных учений в округе. Но не суждено было курсанту Калашникову принять в них участие. Его ждали другие, не менее интересные и судьбоносные события.

М. Т. Калашников:

«Конструктором и изобретателем я чувствовал себя от рождения. Хочу сослаться на статью, напечатанную в окружной армейской газете в далеком 1940 году. Она называется «Изобретатель Калашников» и рассказывает о том, как 20-летний красноармеец изобрел прибор для танка — счетчик моточасов, из ненужных частей и деталей собрал опытный образец. «Неутомимая энергия бойца заражала всех окружающих. Они увидели в нем крупные задатки настоящего новатора техники, изобретателя».

А в газете «Красная Армия» 19 января 1941 года был опубликован отчет об окружной конференции армейских рационализаторов и изобретателей. Отмечено изобретение курсанта танковой школы Калашникова Михаила — комбинированный счетчик моторесурса танка. В этом же номере газеты помещена статья самого Михаила с описанием устройства и действия прибора. Прибор не был простым, имел важное предназначение.

Вторая командировка в Киев. Теперь уже техническая страсть привела сюда молодого Калашникова. В приемной командующего округом было многолюдно. Не уставая, трещал телефон, туда-сюда сновали высокие чины, мимоходом окидывая взглядом неказистого сержанта. И вот, наконец, приглашение в служебный кабинет Г. К. Жукова. Необыкновенное волнение. Доклад Жукову о прибытии. Голос подводил, срывался. Но улыбка Георгия Константиновича вывела Михаила из оцепенения. В просторном кабинете находилось еще несколько генералов и офицеров. «Вероятно, члены окружной комиссии», — пронеслось в голове сержанта. Выложили на столе прибор, раскрыли чертежи.

— Доложите-ка нам, товарищ Калашников, каково назначение и принцип действия счетчика! — ободряюще произнес Жуков.

Преодолев оцепенение, сержант Калашников стал в деталях представлять свое детище. Хотя поджилки, по его словам, тряслись изрядно. Не удивительно — ведь то был самый первый в жизни доклад на таком солидном уровне в защиту личной конструкции. Сколько их будет потом! Понимание пришло скоро: мало что-то придумать, изобрести, сконструировать, надо еще отстоять свою идею или изделие. В этом — истина и соль конструкторского призвания.

«Чего скрывать, — вспоминает Калашников, — не раз приходилось терпеть поражение и даже быть битым не понарошку. Но, как говорится, за одного битого двух небитых дают».

А тот первый экзамен перед суровым на вид Жуковым Калашников сдал вполне успешно. Хотя и сбивчивым, не всегда логичным был тот памятный рассказ. Больше запомнился разбор, когда каждый из присутствующих по просьбе генерала Жукова поставил и обосновал персональную оценку. Черту подвел командующий, оценив прибор как оригинальный по своей конструкции, хотя и несколько примитивный по оформлению.

— Вот что, механик, — произнес Жуков. — Хороший ты пример показал, что не только конструкторы технику совершенствуют, но и обыкновенные солдаты. Тебе бы в Москву. Но прибор уж больно аляповато сделан.

И тут же предложил навести на него красоту в Киевском танковом техническом училище, куда тотчас же и сопроводили восходящую звезду танковых войск.

В музее в Ижевске хранится редкая реликвия — справка от 2 октября 1940 года, выданная военным инженером 2-го ранга Колесниковым, в то время — помощником начальника училища. Вот ее текст: «Дана настоящая (справка) красноармейцу-изобретателю тов. Калашникову М. Т. в том, что ему разрешается проводить заказы на изготовление отдельных деталей по его изобретению в мастерских города Киева».

Михаил Тимофеевич впоследствии сообщит, что это был самый первый официальный документ, в котором он официально был назван изобретателем. В Киевском училище тогда им будет изготовлено два опытных образца прибора. Испытание на боевых машинах прошло удачно. Прибор работал.