Ирина Стрелкова - Валиханов

«…Дай бог и впредь всегда получать нам такие же письма о твоем благополучии и здоровье.

…Далее мой тебе совет: не мотай попусту деньги в Петербурге из-за тщеславия, учти и наше положение. При наших средствах могу ссудить тебя на год только тысячью рублями. Теперь буду высылать через каждые четыре месяца. Однако эти триста рублей не ставлю в счет, а шлю тебе в награду за то, что ты заимел много знакомых среди высокопоставленных лиц и вращаешься в их кругу».

Круг высокопоставленных лиц, весьма интересовавшихся правнуком Аблая, штабс-ротмистром султаном Валихановым, на самом деле куда шире, чем пишет Чокан отцу. И Чокан, несомненно, стремился по мере возможности через свое знакомство с ними что-то полезное узнать и что-то сделать для Степи.

Назовем прежде всего министра иностранных дел князя Александра Михайловича Горчакова. Горчаков проводил новый курс русской дипломатии в Европе. Он укреплял союз с Францией. Россия сохранила нейтралитет во время войны Франции и Италии против Австрии, Россия поддерживала движение за объединение Италии. Европейские дела становились и делами Азии. В 1860 году Англия и Франция организовали совместную карательную экспедицию в Китае. Попытка вооруженного восстания китайского народа против колонизаторов была жестоко подавлена, англо-французские каратели прошли через Тяньцзинь к Пекину.

Естественно, Горчакова очень интересовал кашгарский отчет Валиханова, где убедительно говорилось об ослаблении позиций маньчжурской династии в китайских западных колониях, о ненависти народа Восточного Туркестана к колонизаторам, об успешном проникновении русских товаров на рынки Азии, о возможности получать из Восточного Туркестана хлопок. Сведения о хлопке, доставленные Валихановым, вскоре приобретут еще большую ценность, потому что гражданская война в Северной Америке вызовет сокращение ввоза американского хлопка в Европу.

По ходатайству Горчакова перед Александром II штабс-ротмистр Валиханов был причислен к Азиатскому департаменту с назначением ему жалованья как драгоману. Исследователи научного наследия Валиханова полагают, что рукой Горчакова сделана помета на полях краткого извлечения из кашгарского отчета: «Я был бы Вам весьма благодарен, если б Вы сообщили Географическому обществу то, что Вы из этого почтете возможным» [101] Полностью труд Валиханова «О состоянии Алтыншара, или Шести восточных городов китайской провинции Нанлу (Малой Бухарин) в 1858–1859 годах» появился в свет только в 1904 году в томе сочинений Ч. Ч. Валиханова, изданном Русским географическим обществом. .

Незадолго до приезда Валиханова в Петербург туда явился и был представлен ко двору бунтовщик Есет Котибаров, слава о котором успела дойти до «Колокола». Ходатай за Котибарова, граф Николай Павлович Игнатьев, после Бухары побывал в Китае, где выступал посредником в переговорах англичан и французов с китайцами. Игнатьев, получивший в 27 лет генерала, метил сменить Ковалевского на посту директора Азиатского департамента. Он, конечно, понимал, какого ценного сотрудника обретает в лице Валиханова. Меж ними установились самые дружеские отношения. Составляя по поручению военного министра Сухозапета записку об устройстве фактории в Кашгаре, Чокан советовался с Игнатьевым, причем Игнатьев поддержал предложение об устройстве фактории.

Живя в Петербурге, Чокан знал обо всем, что делается в Степи. В этом ему помогал казахский хабар, достающий теперь и до столиц, а также письма отца. Сообщая в письмах степные новости, Чингис рассчитывал, что Чокан ими не без выгоды воспользуется, вращаясь в кругу высокопоставленных особ.

Так, например, Чингис отписывал в Петербург про некоего Кошек-султана, сына Касыма, который пожелал принять русское подданство. Чингис покровительствовал Кошек-султану, представлял его в Омске военному губернатору и, очевидно, хотел, чтобы и Чокан в Петербурге поддержал этого полезного Валихановым нового русского подданного. В том же письме есть сообщение, что племянник Кенесары Кошкарбай побывал у оренбургского губернатора и поехал в Петербург с султаном Муканом Джаптюрином добиваться приема у царя, а тем временем сыновья Кенесары участвовали в набеге кокандцев на окрестности форта Перовского. Чингис явно предупреждал Чокана, что Кошкарбай человек не очень-то заслуживающий доверия русского правительства.

Из ответа Чокана известно, что он виделся с депутацией оренбургских султанов, что они представлялись императору, но Чокан не пишет, входил ли в депутацию племянник Кенесары. В письме назван штабс-ротмистр Альмухаммед Сейдалин. Он привез Чокану привет от Башкен-ханум, жены Ахмета Джантюрина, и, возможно, ее напоминание о дочери, еще в детстве просватанной за Чокана. В Младшем жузе Сейдалипы выделялись как культурное семейство. Тлеумухаммед Сейдалин выступал со статьями о развитии у казахов хлебопашества, собирал казахские песни, он впоследствии стал одним из организаторов Оренбургского отдела Русского географического общества, в котором сотрудничал и путешественник Г. С. Карелии.

В письме Чокана отцу назвал и приехавший с депутацией пристав оренбургских киргизов Лев Николаевич Плотников, человек примерно такого же типа, как Гутковский, тонкий знаток казахских дел. Он рассказывал Чокану об экспедиции на Сырдарью зоолога Н. А. Северцова. Охраняя экспедицию, Плотников одновременно имел поручение изловить бунтовщика Есета Котибарова. Встреча с Валихановым произвела на Плотникова огромное впечатление. Они проговорили несколько вечеров. И вскоре Плотникову представился случай излить свои впечатления об этой встрече. В «Русском вестнике» появилась статья П. Небольсина «Путешествующие киргизы». Автор позволил себе ради красного словца приврать и приукрасить. Плотников ответил ему в следующем номере «Русского вестника» [102] «Русский вестник», 1860, тт. XXIX и XXX. , дав самые уважительные характеристики членам депутации, а в особенности ходже Бабаджанову [103] Ходжа Мухамед Салих Караулович Бабаджанов закончил в Оренбурге кадетский корпус, корреспондировал в петербургскпе газеты, печатался в «Записках Русского географического общества». . И здесь же Плотников с восхищением написал о Валиханове, что под мерку его способностей и знаний не только не придутся другие образованные киргизы, «…по, пожалуй, и мы с г. Небольсиным. Чокан Чингисович — покуда единственный феномен между киргизами, и в наших оренбургских степях, может быть, долго еще ждать такого явления».

Способности и знания Валиханова, несомненно, привлекли внимание упоминаемого Чоканом в письме к отцу товарища военного министра Дмитрия Алексеевича Милютина, а также и второго Милютина, Николая Алексеевича, занимающего пост товарища министра внутренних дел. Милютины еще с 40-х годов принадлежали к петербургским либеральным кругам, куда входил и Петр Петрович Семенов. В предреформенные годы либеральное столичное чиновничество и либеральные профессора обрели покровителей в царской семье — великого князя Константина Константиновича [104] Воспитанник мореплавателя Федора Петровича Литке, президент Русского географического общества великий князь Константин позднее, в 1861 году, писал Александру II по поводу ареста Чернышевского и Серно-Соловьевича: «Давно пора с ними разделаться». и великую княгиню Елену Павловну, которая за несколько лет до реформы освободила своих крепостных. Елена Павловна была ученицей Кювье, а Чокан в юности под влиянием Гутковского, страстного поклонника Кювье, проштудировал теорию катастроф, извлекая из нее по привычке русского читателя больше революционного смысла, чем в ней имелось на самом деле. Для великой княгини, жаждущей покровительствовать наукам, он мог оказаться приятным собеседником. Позже, уехав на родину, он счел возможным в трудную минуту обратиться к ней за помощью.