Михаил Антонов - Жизнь в Советском Союзе была... [СИ]

В большом классе реже спрашивали, проще было организовать команду для футбола, и легче было найти друзей. Сперва мы ходили буками и общались только со своими, потом находили что-то общее с пацанами из других групп и в результате завязывались дружеские отношения и с ними. Каждый мог найти приятеля по интересам, не ограничиваясь только соседями по двору. Не могу сказать, что у нас не было конфликтов. Я, учась в школе, раза три подрался с одноклассниками, но никто из них не стал моим кровным врагом навеки. Все остались друзьями и приятелями.

Кстати, после деления классов нас посадили по-новому. Меня с первой парты первого ряда пересадили на предпоследнюю парту второго ряда, рядом с братом Лешей.

Про саму учебу вспомнить особо нечего, ну если только удивить юношество тем, что учились писать мы сначала карандашом. Шариковых то ручек еще не было! Вернее, их уже изобрели и даже использовали. Но британские летчики. Первый же завод по производству шариковых ручек был пущен в СССР только в 1965 году, а его продукцию я впервые увидел на рубеже 70-х. Между прочим, у первых шариковых ручек использованные стержни не выбрасывались, как сейчас, а вторично заряжались пастой. Я даже помню, что один из сюжетов местной сатирической передачи «Музей Ляпсуса» был посвящен именно этой теме: Ляпсус бегал по городу в поисках места, где можно было заполнить стержень. Так что класса до 7-го нам разрешалось писать исключительно чернилами и исключительно черного цвета. И только в восьмом классе мы окончательно перешли на шариковые ручки.

Ах, какие кляксы мы сажали в своих тетрадях! Пишешь, бывало, упражнение по русскому языку, стараешься, а потом чуть зазевался при макании перьевой ручки в чернильницу и бац — черная клякса радостно слетает на твой листок и еще ехидно растекается по его поверхности. Что, дескать, слопал, ученик? А переписать все еще раз набело не желаешь? Современным детишкам этого кошмара не понять. Это надо было пережить. И вот, чтобы не сразу травмировать первоклашек, первые полгода нас учили писать карандашом. Мы старательно повторяли палочки и закорючки в наших прописях, и когда добивались некоторых успехов, нам разрешали писать чернилами. В третьей четверти дежурные уже разносили по партам чернильницы-непроливашки, хранившиеся в стенном шкафу, и начиналась та самая борьба с кляксами.

На арифметике мы считали при помощи счетных палочек и учились писать цифры. По арифметике я был на первых ролях, почти отличник. Счетная наука давалась мне на редкость легко. На уроках чтения первые полгода мы учились читать по «Азбуке», а потом переходили к книге для чтения «Родная речь». Но я, как и многие из моих одноклассников, читать уже умел, так что с этим предметом проблем не было никаких. Единственно помню, что когда меня попросили первый раз прочитать вслух перед всем классом какой-то отрывок, я его прочитал и расплакался. И прочитал-то я все правильно и уверенно, а расстроило меня то, что в те давние времена я весьма заметно картавил, не выговаривая букву «Р», а текст, как назло, наполовину состоял из этой проклятой буквы. И так мне было обидно во весь голос, на весь класс выставлять свой дефект речи, что я не выдержал и заплакал. Александра Алексеевна поставила мне заслуженную хорошую оценку, а потом несколько минут меня успокаивала. Я, кстати, и сейчас, не смотря на усилия логопеда, которого я посещал в третьем классе, нечетко произношу звук «р-р-р», но так тщательно это скрываю, что почти никто этого не замечает. На физкультуре, трудах и в рисовании я терялся в общей массе, был не хуже и не лучше других. Уроки физкультуры у нас проводил школьный физрук Алексей Алексеевич Тарасенко, а вот рисование и труды вела наша классная Александра Алексеевна. Что и как мы рисовали — убей, не помню, а вот уроки труда были чрезвычайно полезными. Нас научили шить, штопать и даже вышивать. Пользоваться иглой и ниткой. И, честно говоря, я очень этому рад. С тех пор мне не нужно было искать того, кто пришьет мне пуговку и заштопает дырку, я сам отлично это умею делать. Очень пригодилось в армии. Рушников, правда, я потом так ни одного и не вышил, но как упражнение на мелкую моторику для малышей, рекомендовал бы всем.

Еще я помню, что был в нашем классе один татарчонок с Колхозного, про которого тогда говорили, что он младший брат самого Мышки. Ах, так вы не знаете, кто такой Мышка? Так я вам скажу, это был самый грозный хулиган на Колхозном поселке, которым пугали все друг друга. Уж не знаю, чего он на самом деле натворил, но в те времена кличка эта была на слуху, вся мелкота вроде нас — первоклашек — его боялась, еще бы, он ведь был старше нас лет на пять, опять же непривычной для нас татарской наружности. А татары с Колхозного для нас, маленьких, были тогда вроде как кавказцы для россиян в наши дни. В нашем представлении они все были хулиганы и разбойники. Только начав с ними вместе учиться в одной школе, мы поняли, что они тоже все разные. Есть среди них и толковые, есть и глупые, есть хорошие ребята, а есть и не очень, и что хороших значительно больше, чем злых отморозков, как и в каждой нации.

Так вот, этот брат Мышки каждый день приходил на занятия и ничего на уроках не делал. Серега Белозерцев, который сидел прямо за ним, пару раз на него наехал и даже как-то, заглянув в его портфель, утверждал, что видел там пачку сигарет и чуть ли не бутылку водки! Я вот до сих пор не соображу, зачем она семилетнему малышу, но тогда слова Белозерцева никто под сомнения не поставил, татарчонок действительно вел себя на уроках отрешенно и странно. Я не помню, как его звали, я не помню, чтобы с ним кто-то разговаривал или общался, я не помню, чтобы он хоть раз что-то отвечал на уроках.

После одного из Серегиных наездов, на одной из перемен недавно упомянутый Мышка в доступной ему форме объяснил Белозерцеву, что его братьев обижать не стоит, и Серега от одноклассника отстал, у него-то не было старшего брата, способного за него заступиться. В общем, все закончилось тем, что Александра Алексеевна сумела добиться перевода молчащего, нелюдимого татарчонка в знаменитую тогда школу N7, которая и сейчас находится на улице Береговой и ныне политкорректно именуется коррекционной.

В общем, первый класс я закончил вполне успешно, у меня была только одна годовая оценка тройка. По пению. Я вполне серьезно. У меня даже табель за первый класс сохранился.

Пока в школе идут летние каникулы, несколько исторических фактов.

Между прочим, в 1967 году произошло много событий, на которые даже мы — ребятишки — обратили внимание. Во-первых, это трагическая гибель космонавта Комарова, первая в нашей советской космонавтике. Умер и маршал Малиновский — тогдашний министр обороны. Его похороны у Кремлевской стены были показаны по телевизору и это были одни из первых торжественных похорон, которые я увидел. Новым министром обороны был назначен Гречко. А вот случившаяся в тот год гибель Че Гевары, или состоявшаяся летом, в каникулы, Шестидневная война, нас ничем не заинтересовали. Чего-чего, а всяких войн тогда хватало. И во Вьетнаме, и в Йемене, и в Африке, и на Кипре было тогда неспокойно. Даже в солнечной Греции, в результате переворота, пришли к власти «Черные полковники». В загадочном Китае хулиганили хунвейбины, которых наш народ понятно как называл. Но, еще раз повторю, мировая политика нас не сильно занимала. Из политических событий внутри страны много тогда говорили о пятидесятилетии Октябрьской революции. И по радио с телевидением, и все газеты были наполнены соответствующими статьями-рапортами о достижениях к празднику. Даже орден такой учредили — орден Октябрьской революции. Но вся эта официальная шумиха — пропаганда шла поверх наших голов. А уж то, что в этот год в Тольятти начали строить знаменитый ныне ВАЗ, мы вообще пропустили. Эти заводы по всей стране каждый год строили десятками, кому из восьмилеток это интересно?