Леонид Млечин - Примаков

Перечислил. Присутствующие закивали:

— Знаем, Евгений Максимович, мы эту поездку и готовили.

— Хорошо, — продолжал Примаков. — У меня есть одна идея. Вы, конечно, будете возражать, но сначала послушайте мои аргументы.

И Примаков заговорил о том, что есть страны, которые готовы покупать наше оружие, платить наличными. Грешно отказываться от такой возможности. Ведь нам сейчас материальные интересы всего важнее. Необходимо усиливать экономический вектор нашей политики.

Потом Примаков предложил всем высказаться. Было свободное обсуждение, совершенно академическое. Ему все возразили! Он не обиделся. Не было приказного тона, грубости, авторитарности: выслушайте мое мнение и выполняйте. Разведчики говорили о том, что экономический фактор, конечно, важен, но есть и другие соображения, в перспективном плане еще более значительные. Примаков всех выслушал очень внимательно, задал уточняющие вопросы, а потом спокойно сказал:

— Я прислушаюсь к вашему мнению. Вопрос снимается. Мы не будем обращаться к президенту с предложением пересмотреть политику в отношении продажи оружия.

Кто-то пошутил, и все рассмеялись…

Примаков заботился о моральном состоянии разведки, о ее репутации в обществе, о настроениях офицеров. Как только он пришел в Ясенево, он сказал своим помощникам:

— Задача состоит в том, чтобы разведка в собственной стране жила спокойно, чтобы каменья в нее не летели. Чтобы наши сотрудники, когда они возвращаются после командировки из-за рубежа, нормально себя чувствовали. Надо снизить отрицательный накал в отношении разведки, который начался после августа девяносто первого в отношении всей системы бывшего КГБ.

В разведку Примаков привел с собой только трех человек. Своего помощника Роберта Вартановича Маркаряна и Юрия Антоновича Зубакова, тогда контр-адмирала. Он двадцать три года служил в военной контрразведке, в перестроечные времена был заместителем заведующего сектором ЦК КПСС. В 1990–1991 годах работал у Примакова в Совете безопасности. У Примакова создалось впечатление, что заместитель директора разведки по кадрам не склонен посвящать нового руководителя в детали своих дел, поэтому Евгений Максимович и поручил кадры адмиралу Зубакову.

И еще одного человека он привел — генерал-лейтенанта Ивана Ивановича Гореловского, отдав ему хозяйственно-финансовые дела.

— Хозяйственник — неподходящее, мелковатое слово для этого человека, — говорили мне в разведке. — Это абсолютно невероятный умелец. Примаков поручил ему социальные и бытовые дела, и он эту тяжелую ношу потянул.

Уходя из разведки, Примаков взял с собой в МИД и Маркаряна, и Зубакова (а потом заберет их в аппарат правительства; когда перестанет быть премьер-министром, позаботится о том, чтобы Маркарян поехал послом в Сирию, а Зубаков — в Литву). А Гореловского (он стал в 1997 году генерал-полковником) оставил.

Упросил новый начальник разведки Вячеслав Иванович Трубников:

— Я всё переживу, но только Ивана Ивановича оставьте. Он такие проблемы умеет решать…

Если говорят, что нет незаменимых людей, то Иван Иванович Гореловский полностью опровергает эту мысль. Примаков привел Гореловского с собой и знал: плохо с квартирами, значит, начнется строительство. Плохо с домами отдыха — значит, Гореловский приведет их в приличное состояние. Если цены в столовой высокие, сделает низкими. До экономического кризиса 17 августа 1998 года, который потряс всю страну, обед стоил рублей пять.

В Ясеневе есть свой магазин. На первом этаже продают продукты. В советские времена там был вполне приличный выбор. Когда пришел Примаков, он застал полупустые полки. Это сильно раздражало офицеров: мы занимаемся такой ответственной работой, а не можем ничего купить, чтобы домой отнести.

Гореловский приобрел два рефрижератора. Они ездили по России — там мяса купят, здесь рыбы, картофеля дешевого — и вот все склады забиты припасами. На старых запасах разведчики еще долго жили и после 17 августа, в служебной столовой цены не повышали.

Гореловский помог Примакову пережить самый трудный этап для разведки, когда отсюда начался отток кадров. Коммерческие структуры, которые как раз на ноги становились, выхватывали лучших людей. Сотрудник разведки имеет нужное образование — юрист или экономист. Владеет двумя-тремя языками плюс опыт работы за границей, знает, как иметь дело с иностранными партнерами, как себя с ними вести, когда говорить, а когда помалкивать. Лишнего не болтает, надежный.

И всё-таки с помощью социальной сферы удалось многих удержать. Есть хорошая поликлиника. Хотя и через много лет, но квартиру дадут. Летом и на зимние каникулы можно ребенка отправить отдыхать. Себе путевку взять: хочешь — поближе к Москве, хочешь — подальше, на берегу Черного моря. При Примакове разведка приобрела санаторий в Сочи.

В ту пору Примаков избавил разведку от неприличной работы, которой она прежде занималась. Первое, что Евгений Максимович сделал, — запретил офицерам безопасности участвовать в травле наших же дипломатов, подглядывать в замочную скважину, выяснять, кто с кем спит, кто чего пьет…

Он сказал:

— Занимайтесь своим делом. Мне не нужны данные о том, как наши люди ведут себя за границей.

За разведчиками всегда бдительно присматривало Второе главное управление КГБ (внутренняя контрразведка), которое искало врагов среди своих. Аппарат контрразведки исходил из того, что каждый отправляющийся за границу или вступающий в отношения с иностранцами может быть перевербован, и потому с величайшей подозрительностью относился к товарищам из разведки. Для сотрудников разведки это не было секретом.

— Мы были частью Комитета госбезопасности, — рассказывал мне один из ветеранов внешней разведки, — но чувствовали, что мы всё-таки не внутренний сыск, не тайная полиция, а цивилизованный инструмент государства. Соответственно, второй главк — контрразведка нас не любила. Поймать сотрудника Первого главного управления на пьянке — для них праздник. Иногда им это удавалось.

Один из офицеров разведки отбывал в длительную зарубежную командировку под крышей сотрудника посольства и отмечал, как это полагалось, отъезд вместе с мидовцами в «Славянском базаре». А еще в разведывательной школе всех предупреждали: не ходите в рестораны, где могут быть иностранцы. А он забыл… Он сидел со своими новыми коллегами за одним столом. Проходивший мимо человек что-то спросил и прошел дальше. А это оказался американец, которого вела служба наружного наблюдения КГБ.

Для наружки это был контакт иностранца с советским гражданином. Им по инструкции следовало провести оперативное мероприятие — выяснить, что это за человек, к которому подошел американец. Была плохая погода, они поленились, как это полагается, проводить его до дома и установить адрес и имя. Поступили иначе. Притворились пьяными и у вешалки пристали к нашему сотруднику: