Пол Стэнли - KISS. Лицом к музыке: срывая маску

У нас семейная ферма и винодельня. Каждый день я с нетерпением жду наших семейных трапез. Иногда мне вспоминается солнечный день в 1980-х годах, когда из бассейна отеля «Сансет Маркиз» я наблюдал, как участники группы Mike + the Mechanics фотографировались вместе со своими детьми, колясками и нянями. Помню, как качал головой, думая, что это была самая стремная вещь, которую я когда-либо видел. Сейчас я считаю, что нет ничего круче, чем лететь на самолете, когда мои дети носятся туда-сюда по проходу. Или стоять на сцене перед сотнями тысяч людей на фестивале, в то время как мои дети смотрят на меня и машут с края сцены. Или увидеть Эмили, Сару и Колина в их пижамах за кулисами. Это удивительно.

Еще удивительнее то, что я испытываю все это в своем возрасте. Нечасто встретишь, что у мужчины за шестьдесят растет двухлетний сын. Разумеется, я чувствую себя счастливым. Для людей старость это конец и возможность с радостью отойти от жизни. Ну а я? Я влюблен в свою жену и без ума от своих детей. Определенная часть моей жизни закончилась, но то, что пришло ей на смену, приносит гораздо больше удовольствия. Конечно, время от времени я смотрю на горячую цыпочку и на мгновение задумываюсь о том, чего у меня больше никогда не будет. Но когда я думаю о том, что у меня есть, то понимаю, что это вне конкуренции. Вот почему я наконец решил написать эту книгу.

Несмотря ни на что, мне удалось оставить позади несчастье и прийти к миру и гармонии. Если я нашел путь к счастью и удовлетворению, независимо от того, как долго и тяжело мне это далось, я твердо верю, что и другие тоже смогут. Это может быть нелегкая дорога, но если придерживаться этой дороги и продвигаться вперед — это будет самым стоящим в вашей жизни. Мы склонны идти на компромиссы по жизни и опускать планку; мы соглашаемся на отношения или работу, потому что мы не уверены, что можем добиться большего или что мы даже заслуживаем лучшего. Но мы можем добиться большего и заслуживаем этого.

Главное правило жизни — не сдаваться.

Благодаря макияжу KISS сегодня выглядят примерно так же, как и сорок лет назад. Но чем дольше я занимаюсь этим, тем яснее осознаю, что я не бессмертен. Еще сложнее — быть на сцене, петь, играть на гитаре, танцевать так, чтобы это казалось легким. Никто не хочет видеть, как артист испускает дух на сцене. Я наслаждаюсь каждой минутой выступлений, но это всегда было физически изнурительно, и сейчас это сложно как никогда.

Когда я был моложе, люди спрашивали меня: «Разве тебе не больно, когда ты подпрыгиваешь в воздухе и падаешь на колени?»

«Нет», — отвечал я.

Как бы я хотел, чтобы у меня были номера их телефонов. Потому что все эти годы прыжков не прошли бесследно: теперь у меня болят колени.

Я не знаю, могут ли люди в аудитории понять, насколько это сложно, или осознать их участие в этом. Я никогда не мог так прыгать на репетиции. Я зависим от фанатов, от притока адреналина, который я получаю от них. Каждую вечер я оказываюсь на сцене с огромной улыбкой на лице, смеюсь и прекрасно провожу время.

Это дар, и это чудесно, что я люблю свою работу, получаю удовольствие от нее, и вдвойне чудеснее видеть, как люди в зале тоже наслаждаются этим.

Никогда не мог понять группы, которые говорят, что им надоело играть свои хиты. Каждый раз я с нетерпением жду, когда мы исполним свои главные песни. Я горжусь ими. А люди на наших концертах заслуживают того, чтобы слушать любимую музыку. Бог знает, сколько раз я играл «Firehouse» за последние сорок лет, но мне не надоело. Когда мы с Джином и Томми качаемся назад и вперед под «Deuce», то словно бы показываем средний палец людям, которые не любят нас, и салютуем нашим фанатам. Каждый наш концерт может оказаться единственным в жизни концертом KISS для этих людей. Их не было на прошлом шоу, и их не будет на завтрашнем. Я не подведу их.

Большая часть рок-музыки нравится людям определенного возраста — ваша любимая группа не может быть любимой группой вашего старшего брата, и не дай бог, это будет любимой группой ваших родителей. В этом плане шоу KISS отличается от всех остальных: это собрание большого тайного общества, которое выходит за рамки любых демографических групп. Нет ничего лучше, чем видеть, как во время концерта люди держат на руках своих детей. Они хотят поделиться этим культом миллионов со своими детьми — это очень много значит для них. Люди в аудитории счастливы. Они взяли передышку от всего, что происходит в их жизнях. Даже будучи гражданами мира с чувством морали и целью, каждый имеет право на выходной. Проблемы мира никуда не денутся.

Творчество KISS — вне времени. Мы поем о самоутверждении, празднуем жизнь, верим в себя и в секс.

Хорошо относиться к себе — не преступление.

Если и есть истина, то она в этих строчках. Мы живем один раз, и почему кто-то, кроме вас, должен решать, кого вам любить и как вам проводить свое время? Мы поем о радости жизни. В туре Sonic Boom мы с Джином и Томми садились в запертую платформу за барабанами Эрика до начала концерта. Когда мы играли первую песню, платформа поднималась над барабанами и, в конце концов, мы оказывались на переднем крае сцены. Эффект был впечатляющий. Не могу сосчитать, сколько раз у меня в глазах стояли слезы, а к горлу подступал комок, когда мы появлялись на сцене перед толпой фанатов. От этого зрелища дух захватывало.

О, Господи.

Какое блаженство.

Если бы кто-то сказал мне, что KISS продержатся сорок лет, что я буду носить тот же прикид и меня не будут высмеивать на сцене и что, наоборот, мы будем собирать арены и стадионы, — я бы никогда этому не поверил. Я думаю, что чем дольше мы держимся, тем сильнее мы становимся. Есть что-то вдохновляющее в долголетии, когда идешь наперекор судьбе и процветаешь.

Возможно, лучший способ победить — не играть в игру. Двадцать или тридцать лет назад я не мог себе представить мир без себя и тем более без группы. Но в какой-то момент ты должен принять неизбежность собственной смерти. Физически я не буду способен выступать в KISS вечно. Однако я понял одну вещь: пускай я не бессмертен, но группа является таковой. Сегодня я не преувеличиваю свою роль в мире или в группе. Я понимаю, что KISS могут и должны продолжить без меня. KISS не похожа на другие группы.

Мы никогда не подписывались на ограничения, которые другие группы накладывают на себя. Люди приходят посмотреть на персонажей, которых мы создали, и то, что эти персонажи олицетворяют. Они хотя увидеть не меня, а то, что я воплощаю. Было время, когда люди говорили, что каждый участник группы незаменим. Без нас четверых ничего не будет. Ну, они уже на пятьдесят процентов ошибаются. И в какой-то момент они поймут, что ошиблись на семьдесят пять процентов, а потом и на все сто. Я достаточно честен с собой, чтобы понять, что независимо от того, насколько я хорош — а я думаю, что я чертовски хорош, есть кто-то еще, кто может сделать что-то столь же значимое. Для меня замена это комплимент, а не оскорбление. Это часть того, что, как я надеюсь, нам удалось построить, — идеал, который продолжить жить за пределами меня.